"Наказание"

Материал в номере от 11.10.2016

 

Я очень люблю «тихую охоту». «Охочусь» обычно в одиночестве. Никто не аукает через минуту, никого не надо ждать-погонять, никто не мешает азарту охотника. Неторопливо обхожу свои грибные закуточки знакомого леса и никогда не возвращаюсь без добычи. Так было и на этот раз. Налюбовавшись вдоволь шикарными белыми, коренастыми, как на картинке, красноголовиками, изящными подберёзовиками, еле тащила тяжелейшую корзину. День клонился к вечеру, и я направилась на выход из леса. Ориентируюсь обычно по солнцу или по шуму трассы. Солнце спряталось за тучи, но трасса шумела, и я уверенно потащила полнёхоньку корзину домой.

Надо сказать, что к моим спонтанным вылазкам в лес в семье давно привыкли и особо не беспокоятся о том, в какую сторону поехала «охотиться». Поэтому я ничего не сказала сыну о месте, где буду. Заторопившись, не зарядила сотовый (а он показывал уже красную палочку). Не подумала… «Зачем? До вечера вернусь с грибами», - думала я. И поплатилась за свою беспечность так, как никогда в жизни…

Заблудилась неожиданно. Вышагивая по лесу, заметила россыпи свежих мостов лисичек. Их было не просто много, а потрясающе много! Конечно, бросилась собирать, на этот раз в обычную сумку, где храню документы на машину и ключи, сумка считалась непромокаемой. Пресловутый азарт увлекал меня дальше и дальше в лес. Сумка была уже полной, и наконец я остановилась, поняв, что, похоже, заплутала. Смеркалось. Сгибаясь под тяжестью становившейся с каждой минутой всё тяжелее грибной ноши, я пыталась выйти из леса. Но не тут-то было… Мои попытки идти на шум трассы не давали никаких результатов. Ее шум доносился со всех четырёх сторон. Накрапывал мелкий противный дождичек, ветер усиливался, эхо носило меня по всему лесу. Так прошло 3 часа. Темнело всё быстрее. Поняв, что с грузом уже не справляюсь, я с болью в сердце опрокинула корзину под дерево… Прекрасные грибы разлетелись, удивленно сбросив шляпки. Лисички я продолжала таскать, хотя непромокаемая сумка протекала как прохудившийся кран в ванной. Вскоре превосходные лисички разделили участь своих собратьев, оставшись мокнуть под корнями разлапистой ели. Я вышла к высоковольтной линии. Поняв, что куда идти, не знаю, бросилась набирать Службу спасения. Но, по закону подлости, который ещё только начал осуществлять свои злостные намерения, связи не было. Никакой. Что я только ни делала: запрыгивала на кочки, на полусгнившие брёвна, крутилась волчком. Бесполезно. Всё ещё надеясь на свои ориентационные навыки, бросилась снова в лес. После часового плутания вышла к заброшенной деревне, полагая, что из неё должна быть дорога на трассу. Дорога уходила опять в лес и в глубине его обрывалась. Одежда моя основательно намокла, ноги гудели, даже сильнее, чем отдаленный шум трассы. Стемнело совсем. Поняв, что придётся первый раз в жизни ночевать в лесу, ругая себя последними словами за легкомыслие, я предприняла попытку залезть на дерево и поискать связи там. Одолев четыре ветки, поняла бессмысленность и опасность затеи и спустилась на землю. Осознав, что помощи ждать неоткуда из-за моей же беспечности, я сначала спокойно продолжила путь, подсвечивая себе дорогу мобильником как фонариком. Мокрая одежда дымилась в свете фонарика. Мокрое тело дрожало мелким бесом в осенней ночи. Шёл второй час ночи, когда мобильник сдох. Путь пришлось продолжать в полной темноте, выставив вперёд руки, чтобы не выколоть ветками глаза. Пробовала сидеть на месте, дожидаясь рассвета, но тогда замерзала напрочь. Я упрямо шла по ночному лесу, петляя как заяц. О, это было что-то!.. Давно потеряв счёт падениям, ушибам и царапинам, с сапогами, полными воды, я молилась, как умела. Сначала вслух, потом рот превратился в наждачку от обезвоживания.

Но, видимо, Ангел всё же был рядом, и хранил меня, непутевую. Никто из лесных жителей не напал на меня, хотя в темноте я видела пару красных, затем зелёных глаз… Выбившись из сил, замерзнув как цуцик, всё же решила перейти по траве в ту сторону, откуда слышала шум трассы. Я шагнула в сторону и …провалилась в болото по горло. Описать словами моё состояние невозможно. Пока боролась с засасывавшей меня жижей, попрощалась со всеми и со всем. Ангел был рядом, иначе как объяснить, что, как только я пообещала Господу Богу исправить все мои грехи, если останусь в живых, я вылезла. В кармане безнадежно вымокли документы на машину, ключи, ставший бесполезным телефон… Слёз не было, никак не плакалось… В состоянии полнейшей прострации, мокрая теперь с  головы до пят, я разделась, выжала одежду и кое-как напялила на себя обратно. И опять пошла, чтобы не замерзнуть. В сапогах хлюпало, мокрая одежда холодила тело, но делать было нечего, и я упорно шагала, покачиваясь от усталости.

Дождь лил и лил. Следующая неприятность случилась, когда в сотый раз негнущимися окоченевшими руками выжимала носки и выливала воду из сапог. Отлетела пуговица на джинсах, и с этой минуты пришлось постоянно натягивать сползавшие трехпудовые от воды брюки, пока я не вспомнила о булавке «от сглаза» на кофте. Жить стало лучше, жить стало веселей…

Рассвет всё не наступал, я бродила и бродила, постоянно возвращаясь на одно и то же место. Бабушка говорила: «лукавый водит». Страха не было, меня заполняла безысходность. Дождливый серый рассвет, наконец, наступил. Тупо вцепившись в пустую корзину, вооружившись палкой, я тихо побрела на поиски хоть какой-то тропинки, Сколько этих тропок, внезапно начинавшихся и также внезапно обрывавшихся, я исходила без толку!

Шёл пятнадцатый час моих злоключений. Когда стало совсем светло, на глаза попалась старая лесная дорога, и я пошла по ней. Но и она оборвалась, не приведя меня к цели. Шум трассы всё также сопровождал меня бесполезным фоном. Я пошла в обратную сторону, и о, чудо, дорога вывела меня на поле в километрах трёх от места, где я оставила вчера машину. Действительно уж, лукавый водил. А проще сказать - научил меня Господь, вразумил от легкомыслия.

Усевшись за руль, сняв мокрые сапоги, я устроила такую выревку, что мама не горюй! Уже дома внучка спросила меня, чего мне было больше жаль: выброшенных грибов или себя? Наверное, всё-таки грибов, себя чего жалеть, сама виновата. Мобильник на батарее сушится, вместе с размазавшимися документами. Ноги мои представляют медицинское пособие по изучению синяков, шишек, ссадин и царапин и не хотят сгибаться ни под каким углом, градусник показывает 37,5…

Этой «прогулки» я не забуду вовек. А написала об этом, чтобы люди были преду-смотрительными, дабы ни себе, ни другим неприятностей не создавать.