Материал в номере от 05.01.2016
Недавно подслушала диалог в автобусе. Кондуктор, обращаясь к тихой бабушке у окна, говорит строгим, скорее, даже сварливым тоном: «Вы оплатили за проезд?»
Дедуля (явно бабушкин муж) так же строго: «Сегодня все пенсионеры едут бесплатно».
Кондуктор, теряя уверенность: «И с чего бы? Что за день такой?» Но сама уже задумалась: «А вдруг, правда, сегодня бесплатно?» Дед, словно все об этом знают: «Так ясно дело - 21 декабря!» Кондуктор: «Ну и что?» Но сама в уме уже прокручивает: «А не издала ли горадминистрация соответствующий указ?» Дед: «Как «ну и что?» Канун зимнего солнцестояния. Старость - длинная, как зимний день. Сегодня мы должны ехать бесплатно».
Как поэтично сказано: «Старость - длинная, как зимний день». И бабуля с таким дедом, как за каменной стеной. Сидит себе тихо у окна. Ни слова не произнесла, как будто ее не касалось. За проезд он, естественно, заплатил за обоих. Монеты дедушка подал особым жестом: так величественно и просто расстаются с деньгами только те, кто уже давным-давно за все заплатил.
Когда я выложила эту запись в социальных сетях в Интернете, читатели начали поправлять: зимнее солнцестояние - это такое астрономическое явление, когда не день, а, наоборот, ночь получается самой длинной в году. Однако, несмотря на эту маленькую неточность, допущенную дедушкой-философом, все бурно восхищались его чувством собственного достоинства, его умением увидеть поэзию в обыденном.
Я же вновь задумалась о том, как удивительно переплетаются между собой правда жизни и правда искусства. Правда жизни заключается в том, что 22 декабря бывает самая протяженная по времени ночь в году. А правда искусства - в том, что «старость длинна, как зимний день». Дедушка ошибся, но парадоксальным образом дедушка прав.
Так Михаил Юрьевич Лермонтов однажды допустил ошибку, написав: «И Терек прыгает, как львица, с косматой гривой на хребте». Не бывает у львиц гривы. Так Федор Михайлович Достоевский в романе «Преступление и наказание» не смог решить простейшую математическую задачу: что больше - один или сотня? Так Лев Николаевич Толстой допустил некоторые неточности, описывая исторические события 1812 года в «Войне и мире».
Но читатели прощают фактические ошибки тогда, когда поэт или философ идет по следу не правды, но истины.
Наталья Мелёхина
