Материал в номере от 12.11.2016
Приглашаю всех постоянных читателей нашей любимой рубрики «Сельские встречи» совершить путешествие в место, куда отважные и любопытные корреспонденты «Сельской правды» вряд ли смогут попасть. И не потому, что у них не возникнет желания туда ехать. Просто в этой деревне им не удастся пообщаться с местными жителями. Их там уже нет.
В этом году впервые за много лет в населенном пункте не остаётся никого на зиму. В основном туда едут охотники, рыболовы, грибники и преданные своей родине люди. И сейчас можно уже с полной уверенностью сказать, что место, где мы родились, пополнило список заброшенных деревень. Поэтому хотелось бы рассказать о нашей малой родине, что находится в 26 км от Вохтоги и называется посёлок Восья.
Как мне рассказали, впервые Восья упоминается в 1628 году. Это определили по предметам, найденными кладоискателями. Ведь кое-кто в старые времена жил богато, вот и Восья интересовала тех, кто занимался поиском монет и разных старинных вещей.
Каждое лето мы ездим на свою Восью, чтобы прибрать могилки близких людей и родственников. Поведаю о нашей последней за этот год поездке. Наше путешествие всегда начинается с перрона на станции Вохтога. Заранее созваниваемся с подругами, друзьями-земляками. Кто-то подходит к поезду, чтобы повидаться, пообщаться, но чаще едем все вместе на Восью.
Ощущение, когда подъезжаем к месту, где родились и где жили в детстве, всегда одинаковое: замирает сердце, слёзы наворачиваются, в горле - ком. И вот первые шаги по нашему старому перрону из шпал... Нас сразу же облепляют тучи комаров (места-то болотистые), еле успеваем отмахиваться! Но потом привыкаем, шутим: «Узнали своих!» Дальше берём сумки и идём к людям, которые готовы принять гостей в любое время суток. Это семья Лисициных и тётя Шура Храпова.
Наша тетя Шура (ей уже 87 лет), между прочим, в это лето на Восье жила одна. Приезжает всегда ранней весной, сажает огород, ухаживает за ним, а осенью уезжает в Череповец к дочери. Это очень добрый и отзывчивый человек, много интересного знает и помнит. Я в это лето даже записывала то, что рассказывала тетя Шура. А какие она частушки поёт! Мне нравится, как у нас на Восье раньше по-особенному называли вещи. Например: «тутылда» - кочан капусты, «славнухи» - лучшие подруги, «зуявка» - кофта, «шоптаники» - обувь из толстых льняных ниток, «пестерь» - корзина из бересты, «бачура» - нос.
От бабы Шуры я узнала, как моя прабабушка Фаина Гавриловна Носкова встретилась с моим прадедом Алексеем Алексеевичем Векшиным. Оказывается, он был странником, ходил от деревни к деревне. Пришёл из Пустыни (так местность называлась). Прабабушка Фаина жила на хуторе, пустила его на постой, поженились. В итоге родилась у них дочь, моя самая любимая бабушка Александра Алексеевна Зырина.
Прошел только год, как уехали постоянные жители и хранители нашей Восьи - семьи Лисицыных и Ширкуновых, а уже заметно, как опустел и осиротел поселок!
Но в это лето очень повезло: нас собралось около 25 человек! Идёшь по заброшенной деревне, а в родных домах кто-то находится. Вечером, когда в окнах свет, дух захватывает. Можно зайти, поздороваться и просто повидаться. Как и раньше! Некоторые ездят туда каждые выходные, так что с ними не встретиться просто невозможно! Это семьи Рябковых и Тяпугиных. Неожиданная и приятная встреча была с земляками, которые приехали выручать свой трактор из плена грязи. Даже моя одноклассница из Каменки приехала, чтобы увидеться. Приехала поздно вечером, одна шла по темноте. Встретились, начались разговоры о жизни.
Как свидимся, всегда обязательно вспоминаем ушедших, все запомнившиеся случаи и эпизоды из прошлой жизни, смешные и грустные. Как на свадьбах гуляли, как в армию провожали. Семья Кулаковых, например, запомнилась тем, что у них была голубятня. Голубей привозили из Крыма. И ещё имелась единственная на всю Восью так называемая «машина-инвалидка».
На следующий день идём прибираться на кладбище. По традиции заглядываем на Кирпичное, чтобы окунуться в святом ключике. Вода там прямо ледяная в любую жару! Первые года купалась я одна, а теперь желающих много. В очередь выстраиваемся! И гуляем, гуляем по заброшенным родным местам, всё вспоминая и вспоминая… Там, как выразилась одна моя родственница, время замирает, и ты попадаешь в другой мир. И это правда. Чего стоит увидеть поздно вечером в темноте светлячков! Их так много, что создаётся впечатление, что всё вокруг украшено новогодними гирляндами. Светятся и кусты, и деревья, и трава! Зрелище захватывающее! Я такого больше нигде не видела. А если добавить стрекотание цикад и кузнечиков!.. Ещё много слышим про змей, но нас пока это минует. И, конечно же, успеваем зайти к памятнику, установленному павшим во время Великой Отечественной войны землякам. Обкашиваем территорию вокруг мемориала. Оставляем цветы. Ну а вечером - баня, которая стоит на берегу реки Восья.
На следующее утро с грустью идём снова на перрон, воюем с комарами и едем домой. И весь год ждём новой встречи.
Очень хочется, чтобы наши земляки увидели и вспомнили самых последних и преданных своей малой родине жителей.
Деревенька моя
Кто тебя поставил на колени,
Восья, деревенька старая моя?
Беспризорные дома, пустые сени
Да ковыль, крапива у плетня.
И коров мычания не слышно,
И петух на зорьке не кричит.
Где колодцы, вёдра с коромыслом?
Нет хозяйства, станция молчит.
Помнишь наши песни после дойки?
И гулянье в Троицу на лугу?
В Пасху - крашеные яйца,
Да забавы детские везде?
Ты стоишь в цветастом сарафане,
Шаль из кашемира на плечах.
Над рекой, в ромашковой поляне
Вся в черёмухе, с улыбкой на устах.
Сенокосные угодья, клуб и школа,
По-хозяйски всем руководишь…
А теперь – беззубым частоколом
Вдаль пустыми окнами глядишь.
Елена ВИНОГРАДОВА
