«Уважаемые пассажиры, через двадцать минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту города Москвы. Приведите, пожалуйста, спинки кресел в вертикальное положение и пристегните ремни безопасности», - голос стюардессы вывел из мечтательной задумчивости. Я взглянул в иллюминатор. Самолёт окунулся в густую облачность, через несколько минут побежал по посадочной полосе и, наконец, остановился, совершив, как и следовало ожидать, мягкую посадку. Командир воздушного судна и экипаж попрощались с пассажирами, и люди неторопливо стали спускаться по трапу...
Прошло несколько дней; недели и месяцы, тянувшиеся, казалось, бесконечно, остались в прошлом. Я снова сижу в кресле, лёгкий ветерок колышет занавески, приятно убаюкивая, а в памяти проносятся впечатления от поездки: тайга, тянущиеся ввысь кедры и сосны, горные ущелья с быстрыми речками и водопадами, сказочные каньоны. Пройдёт ещё сколько-то времени до того дня, когда надо будет собираться в очередную поездку, а пока можно погулять по лесу, собирая грибы, искупаться в источнике или что-нибудь почитать. Словно устав от безделья, начинаю потихоньку шевелиться, рука лениво шарит по полке и оттуда сваливается толстая тетрадь. Исписанные, пожелтевшие от времени листы, старые фотографии, лица людей, которых я никогда раньше не знал. Словно в оцепенении просматриваю текст, и кажется, пространство и время отверзаются передо мной, приглашая в новое путешествие...
Пары кружились в вальсе
Тёплый летний вечер. На улочках небольшого белорусского городка собираются группы людей. Из открытых окон доносятся звуки патефона, играет музыка. Люди спорят о политике, обсуждают мирный договор с Германией, говорят о войне в Югославии и Греции, о бомбёжке Германией английских портов и промышленных районов, о потоплении английских военных и торговых судов.
Здесь, в самой восточной части Белорусской Советской Социалистической республики, жизнь течёт обособленно и уединённо. Приезжие, когда таковые появляются, сразу становятся предметом живейшего обсуждения и проявления интереса со стороны местных жителей. Так случилось и с Константином Александровичем, который приехал на местный завод по направлению «Маслопрома» в качестве технолога. Руководство его характеризовало как грамотного и ответственного специалиста, каким он и старался быть. Молодой человек с задумчивым взглядом привлекал внимание девушек, и неудивительно, что когда с одной из них он обменялся долгим взглядом, возникло взаимное чувство. Они встречались по вечерам, он провожал её до дома по мостку через речку и дальше по дороге, которая, казалось, вела в бесконечность... А потом играл оркестр, пары кружились в вальсе, и эта мелодия уносила их из окружающей действительности в волшебную страну, полную тепла, веры и любви. Прошло немного времени, они поженились, у них родился сын.
Ольга Нестеровна, так звали супругу Константина Александровича, работала вместе с мужем на молочном заводе. Последние дни ей приходилось постоянно задерживаться на работе. Надо было успеть в срок подготовить к отправке в Германию очередную партию товара. После 1939 года, когда было подписано Советско-Германское кредитное соглашение, объёмы поставок продовольствия в Германию постоянно возрастали.
Условия договора были чрезвычайно выгодны для нашей страны. Помимо кредита в 200 млн. марок, Германия предоставляла самые передовые, уникальные разработки в военной технике, самолётостроении, промышленное оборудование. Советский Союз взамен отправлял сырьё и продукты питания. Июнь 1941 года стал рекордным по объёму немецких поставок. За три июньские недели в Советский Союз прибыло больше товаров, чем за весь 1935 год. Обе стороны стремились выполнить свои обязательства в срок. В начале 1941 года Гитлер распорядился, чтобы обязательства Германии были выполнены даже за счёт снабжения немецких войск. Советский Союз поставлял товары по опережающему графику. Вот и накануне очередная партия масла, завёрнутая в водонепроницаемую бумагу и уложенная в деревянные ящики, была погружена в вагоны, а вечером должна была пересечь границу.
Ольга Нестеровна возвращалась домой с работы и вела за руку мальчика, одетого в рубашку с зеленовато-голубой каймой и шапочку «испанку» с кисточкой. Здесь, вдали от родственников, мальчугана не с кем было оставить. Иногда нанимали няню, но чаще он находился дома один, пока мама с папой были на работе. А сегодня Ольга Нестеровна решила взять его с собой. Мальчик был под впечатлением от работы огромных машин, отделявших сливки, и расспрашивал маму, откуда берётся молоко. Завтра будет выходной, и он проведёт его вместе с мамой и папой. А сегодня - вечер субботы, 21 день июня месяца 1941 года.
Доносилось одно слово –
«война»
На следующий день они втроём пошли прогуляться по городу. На мальчугане была всё та же «испанка», в руках он держал гармошку. Вдруг радостное и беззаботное настроение улетучилось, взрослые стали озабоченными и испуганными. Город был похож на встревоженный улей. Из разговоров людей чаще других доносилось одно слово – «война».
Родители пошли в центр посёлка, туда, где по праздникам проходили митинги. Там уже собралась толпа. Люди что-то громко говорили друг другу, и в общем гуле голосов ничего нельзя было разобрать. Но вот на помост поднялся человек, в котором узнали секретаря райкома КП(б)Б, товарища Леаненка. Некоторое время он призывал толпу к тишине и спокойствию, а затем сообщил о том, что сегодня утром без объявления войны Германские войска вторглись на территорию Советского Союза. Он говорил, что немецкие оккупанты забыли урок 1918 года и за это понесут ещё больший и сокрушительный удар. Он призвал рабочих, крестьян и интеллигенцию ещё теснее сплотиться вокруг партии, советского правительства и любимого Иосифа Виссарионовича Сталина. Леаненк сказал, что советский народ умеет воевать и не пощадит сил и жизни для обороны своей Родины. Далее выступали другие, в том числе председатель колхоза «III интернационал» товарищ Дзядзичкин и призывник Мурашкин. Они призывали рабочих, крестьян и интеллигенцию укреп-лять трудовую дисциплину, говорили, что фашистам не удастся осуществить свои планы, они обожгут лапы, и что советский народ даст решительный отпор врагу.
Ольга Нестеровна слушала эти выступления, а внутри у неё росла тревога,
- Что же теперь будет? - прошептала она.
В этот же день на территории Белорусской ССР было объявлено военное положение. Родственники плакали, провожая на фронт мужей, братьев, отцов.
На автомобилях, а большей частью на подводах, увозили в тыл ценное сырьё, продовольствие. Что не удавалось вывезти - уничтожали. На полях горели зерновые: большой урожай, который рассчитывали собрать в этом году. В эти самые первые дни войны Константин Александрович с утра до вечера был занят на заводе, Ольга Нестеровна дежурила на телефоне. Она брала сынишку с собой, так как опасалась теперь оставлять его одного дома. В городе были приняты меры на случай воздушного нападения.
С фронтов приходили противоречивые сведения. В какой-то момент появилось известие, что немцы остановлены, и жители, уже отправившиеся в эвакуацию, возвращаются по домам. Но вскоре заговорили о том, что Красная Армия отступает с тяжёлыми боями. Люди снова стали уезжать.
Над городом появились самолёты со свас-тиками. Помимо промышленных объектов в Смоленске и крупных железнодорожных узлов, они сбрасывали бомбы на мирные дома граждан, расстреливали обозы с ранеными, стариками, детьми. В городе всё чаще стали звучать сигналы воздушной тревоги. При первых звуках люди бросались врассыпную, прятались в домах, подвалах, чтобы избежать поражения осколками.
Однажды над городом снова появились самолёты. Что-то отвлекло Ольгу Нестеровну, и сынишка, воспользовавшись её замешательством, схватил свою игрушечную винтовку, выбежал на середину улицы и стал стрелять по самолёту. Неожиданно самолёт свалился в крен, из его хвоста пошёл дым. Через минуту-другую машина скрылась за лесом, а ещё через несколько секунд раздался взрыв, и клубы чёрного дыма поднялись к небу. Страх на лицах окружающих сменился изумлением, которое перешло в восторг.
- Раз дети немецкие самолёты из игрушечных винтовок сбивают, значит, фашис-ты скоро будут разбиты,- шутили вокруг.
Небольшое село
в Казахской ССР
Прошло несколько дней, и Константина Александровича призвали в военкомат. Ему следовало явиться на сборный пункт в городе Козельске. Ольга Нестеровна с сыном долго провожали его, а через несколько дней выехали в эвакуацию. Ехали на телегах. По дороге тянулись повозки с такими же беженцами, ранеными, обозами, увозившими то, что ещё можно было вывезти. А вдоль дорог горели поля, лежали туши лошадей и коров, расстрелянных фашистской авиацией. Люди ехали молча, и даже дети, казалось, стали взрослее и серьёзнее. На ночь останавливались в колхозах, где их тепло встречали и угощали парным молоком. Однажды налетели фашистские самолёты. Они стреляли по мирным безоружным людям и сбрасывали на них бомбы.
Наконец они добрались до железнодорожной станции и сели в поезд. В одном вагоне-теплушке ехали люди, везли снаряды. Маленький мальчик стал проявлять повышенный интерес к зелёным ящикам, в которых лежал опасный груз. Попутчики недовольно косились на него, а затем стали высказывать недовольство.
Ехали долго, и от неизвестности дорога казалась ещё утомительнее. И вот приехали в небольшое село в северо-западной части Казахской ССР. Новое место пора-зило мальчика. Там было много арбузов, пшеницы; вокруг паслись верблюды с коровами. Война осталась далеко позади. Ольга Нестеровна поселилась в доме, где уже жила одна женщина - учительница. Мальчик, за отсутствием игрушек, собирал разные железки, которых особенно много было вокруг кузницы, где ремонтировали колхозную технику, и тащил их в дом. Хозяйке это не нравилось. Она косо смотрела на ребенка и недовольно ворчала. Однако вскоре к мальчику стали приходить рабочие из мастерских. Они спрашивали у него баббит для подшипников, и мальчик понял, что он делает нужное и полезное дело, а хозяйка стала проявлять к нему уважение.
Ольга Нестеровна устроилась работать в колхоз и на заработанные трудодни получала пшеницу, которую они мололи, а затем пекли вкусные лепёшки.
Она написала письмо родственникам мужа, и те выслали ей адрес его полевой почты. Они стали переписываться. Долгими вечерами Ольга Нестеровна с сыном по нескольку раз перечитывали каждое полученное письмо.
Константин Александрович Веселовский родился в г. Вологде в 1910 году. В 1927 году семья переехала в Грязовец, так как родители были родом из Грязовецкого района. Здесь Константин Александрович начал трудовую деятельность в Масальской молочной артели, расположенной в с. Никольское. В октябре 1934 года выехал в Белоруссию.
Тем временем на фронтах
Константин Александрович писал, что не сразу попал на фронт, а сначала проходил подготовку в запасном полку связи. Он был уверен, что фашисты скоро будут разбиты, беспокоился о том, как им с сыном удалось устроиться, а ещё переживал, что нет никаких известий от его брата Михаила.
Прошла осень, наступила зима. Армада фашистских войск наткнулась на мужество и стойкость советских бойцов и командиров. В результате контратак Красной Армии немецкие части, стоявшие в непосредственной близости от Москвы, откатились от неё на 200 - 250 километров.
В декабре 1941 года Константин Александрович оказался на Западном фронте. Дивизия под командованием генерала Урбановича ещё в самом начале войны попала в окружение в районе Невеля, вышла из него с боями в районе Борисоглебска. Получив подкрепление, вела тяжёлые бои в составе войск Западного фронта и, наконец, в ходе контратак советских войск, оказалась под Ржевом. Для дальнейшего наступления не было ресурсов. И хотя непосредственная угроза Москве миновала, командование считало, что главное направление ударов немецких войск на 1942 год надо ожидать здесь. Противоборствующие стороны перешли к позиционным боям. Так прошла зима, заканчивалась весна. Ближе к лету действия немецких частей стали более активными. Они создали глубоко эшелонированную оборону с ходами сообщения, с опорными пунктами в сёлах и деревнях, инженерными сооружениями, с траншеями в полный рост, минными полями, колючей проволокой. Было сооружено огромное количество дотов и дзотов, толщина стен некоторых из них могла выдержать прямое попадание крупнокалиберных снарядов. Немцы готовились к реваншу за невзятый Ленинград, за поражение под Москвой.
Полк, в котором воевал Константин Александрович, к лету 1942 года располагался в районе села Молодой Туд. Огромные лесные массивы в сочетании с болотистой местностью во время весенней распутицы или длительных дождей делали передвижение по дорогам весьма затруднительным, особенно для масштабных операций. Танки вязли, люди брели по колено в грязи, боеприпасы к огневым позициям доставляли на подводах.
Константин Александрович служил старшим телефонистом штабной батареи артиллерийского полка. Управление боем, как известно, обеспечивается хорошей связью, а от хорошего управления зависит исход боя.
В обязанности Константина Александровича входило налаживание и поддержание связи между штабом, наблюдательным пунктом и огневыми позициями.
Позиционные бои не давали передышки ни одному роду войск. Атаки наших частей сменялись контратаками немцев по нескольку раз в день. Орудийные расчёты постоянно меняли свои позиции; велось постоянное наблюдение за перемещением немецких частей, разведка их скрытых огневых позиций. Всё это требовало большого труда, огромного напряжения воли. Для обеспечения бесперебойной связи прокладывали по две телефонные линии. В ход шли обрывки проводов, колючей проволоки. Постоянно приходилось устранять обрывы проводов от снарядов под артиллерийским, миномётным и пулемётным огнями. Процент потерь среди связистов был высокий.
Село Молодой Туд располагалось на берегу реки Тудовка. На другом берегу находилось село Васильевское. Оба села немцы превратили в свои опорные пункты. Большинство домов было сожжено. Торчащие печные трубы среди обгоревших брёвен напоминали, что здесь совсем недавно жили люди. Местные жители, из тех, кто остался, прятались в лесу, в землянках. В каждом селе когда-то были храмы. Теперь немцы установили в них крупнокалиберные пулемёты, вырыли траншеи для подноса боеприпасов. Наша артиллерия била по ним прямой наводкой. Приказ «наладить связь» звучал постоянно. Кругом рвались мины и снаряды. Пулемёт, казалось, хотел смести всё, что находилось в пределах его досягаемости. Но Константин Александрович не обращал на это внимания. Ему удавалось наладить связь. Штаб мог координировать действия своих частей. Случалось и затишье. В такие минуты проходили выступления коллективов художественной самодеятельности. Константин Александрович любил петь. Он брал в руки гармонь и запевал:
«Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола как слеза,
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза...»
Бойцы внимательно слушали Константина Александровича. Однажды после выступления к нему подошли начальник связи полка Иван Григорьевич Великоречин и комиссар штабной батареи Михаил Михайлович Попов.
- Представили Вас к награде, - начал Великоречин,- но командование отложило ходатайство. Сейчас на южном направлении сложилась тяжёлая обстановка. Перед частями нашего фронта поставлена серьёзная задача. Когда её выполним, тогда и награждать будем. Так сказало руководство.
- В партию не хотите вступить?- спросил Михаил Михайлович. - Вот начальство о Вас хорошо отзывается, что связь у Вас всегда работает, товарищи уважают, в художественной самодеятельности участвуете, Ваш командир взвода Зяма Шаевич Пермин готов поручиться за Вас. Подумайте.
Константин Александрович подумал и написал: «Настоящим прошу принять меня в члены ВКП(б), так как на окончательный разгром фашистских мерзавцев я желаю сражаться членом партии Ленина-Сталина в первых рядах».
А 30 июля части Западного фронта под командованием Г. К. Жукова во взаимодействии с Калининским фронтом перешли в наступление с целью разгрома противника в районе Сычёвка-Ржев. Прорыв обороны был успешным, но немцы сопротивлялись отчаянно. К тому же вскоре пошли дожди, и к трудностям местности прибавилось бездорожье. После выхода к железной дороге Ржев-Вязьма наступление войск Западного фронта было остановлено. У пленных был найден текст присяги, которую каждый немецкий солдат должен был лично принести Гитлеру. Они клялись не сойти со своих мест у Ржева. Фюрер сказал: «Отдать Ржев — значит открыть русским дорогу на Берлин».
Немцы несли огромные потери. Несколько дней боёв превращали полк в батальон, а батальон в роту. Но и среди советских частей потери были высоки.
Чтобы остановить успешный удар Западного фронта, немецкое командование спешно сняло три танковые и несколько пехотных дивизий, готовых к отправке на Южный фронт, и бросило их сначала для локализации прорыва, а затем и для контрудара. Наступление наших войск было остановлено. Стороны снова перешли к позиционным боям, а командование во главе с Г. К. Жуковым стало готовить новую наступательную операцию.
25 ноября 1942 года части Западного и Калининского фронтов приступили к новой, второй Ржево-Сычёвской операции. А неделей раньше, 19 ноября, после ураганной артиллерийской подготовки, войска 5-ой танковой армии под командованием генерала П. Л. Романенко с плацдарма юго-западнее Серафимовичи и 21-я армия генерала И. М. Чистякова с плацдарма у Клетцкой перешли в наступление, прорвали оборону румынских частей и вырвались на оперативный простор. Так начался провал 6-ой армии Паулюса, последние остатки которой сдались 2 февраля 1943 года в плен в Сталинграде.
Западный фронт снова сковал огромные силы противника, продвинувшись вперёд на считанные километры. Болота замёрзли, зато дороги были занесены снегом, что стало препятствием для танковых и механизированных частей. Некоторые части попали в окружение и выходили с тяжёлыми боями и большими потерями. Наконец командование отдало приказ о прекращении наступления.
Уже предрешена была судьба фашистских войск под Сталинградом, уже освобождены были нашими войсками Великие Луки и вопрос «Ржевского плацдарма», как фашисты называли этот участок фронта, был вопросом времени. Наконец 3 марта 1943 года части 30-ой армии вошли в Ржев. Немцы оставили город без боя, разрушенным до основания, опасаясь, видимо, повторения здесь Сталинградского разгрома. Дорога на Берлин была открыта! У фашистского зверя начиналась агония.
А 6 марта вышел приказ командира дивизии Урбановича о награждении за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленными при этом доблестью и мужеством орденами и медалями бойцов и командиров. Среди прочих медалью «За боевые заслуги» был награждён и Константин Александрович.
Он ждал, когда мама приедет за ним
...В казахском селе, вдали от родственников и знакомых, в непривычной обстановке, время тянулось мучительно долго. От мальчика не укрылось, что его мама очень скучает по отцу. Она подолгу перечитывала от него письма и постоянно вспоминала те предвоенные дни, когда они были вместе. Так прошёл 1942 год, 1943-й, наступил 1944 год. Уже была освобождена восточная часть Белорусской ССР - те места, откуда родом была Ольга Нестеровна, где перед войной жила их семья. Женщина стала всё чаще думать о том, чтобы вернуться в родные места. От Константина Александровича перестали приходить письма. Это сильно беспокоило Ольгу Нестеровну, и она решила ехать на родину.
До Брянской области доехали спокойно. Народ постепенно начинал восстанавливать разрушенное войной хозяйство, люди жили ожиданием скорой победы. Как вдруг Ольга Нестеровна тяжело заболела. В этих местах была сильная эпидемия сыпного тифа, о которой не сообщалось в средствах массовой информации. Женщина отвела сына в детский дом, угостила его раздобытой где-то печёной картошкой и сказала:
- Поживи пока здесь, а я доберусь до дома, поправлюсь, наберусь сил и приеду за тобой.
Мальчик остался один. Он ждал, когда мама приедет за ним. Но она не приходила...
Москва от имени Родины
салютует доблестным войскам
В начале 1944 года полк, в котором служил Константин Александрович, располагался на территории Белорусской ССР, чуть западнее тех мест, где он с семьёй жил до войны. Линия фронта проходила рядом с городом Рогачёв. Противник занимал правый берег Днепра. Стояло относительное затишье. Редкие артналёты, стрекотанье пулемёта, и снова наступала тишина. К середине февраля ударили морозы, и полыньи на реке покрылись льдом. 17 февраля полк получил приказ сменить позицию. Готовилось новое наступление.
В ночь на 21 февраля началась артподготовка. Одновременно с первыми артиллерийскими выстрелами сапёры подорвали удлинённые снаряды, и в образовавшиеся проходы в минных полях устремилась пехота. Впереди боевых порядков двигались штурмовые отряды. На фронте Виляховка - Тощица была поставлена дымовая завеса. Сапёры перерубили колючую проволоку, и первая линия траншей была взята. Артиллерия перенесла огонь вглубь обороны противника, и пехота продолжила продвигаться вперёд. Только к середине дня противник стал подтягивать резервы.
Из оперативной сводки за 24 февраля 1944 года: «...Войска 1 Белорусского фронта перешли в наступление против немецко-фашистских войск, расположенных в районе города РОГАЧЁВ. Успешно форсировав реку ДНЕПР, наши войска прорвали сильно укреплённую оборону противника на фронте 50 километров. За три дня напряжённых боёв продвинулись вперёд на 20-25 километров и 24 февраля штурмом овладели городом и крупной ж/д станцией РОГАЧЁВ - важным опорным пунктом противника на Бобруйском направлении, а так же с боями заняли более 100 других населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты: НОВЫЙ БЫХОВ, ЛАЗАРЕВИЧИ, ВИЛЯХОВКА, ВЕРХНЯЯ и НИЖНЯЯ ТОЩИЦА, КИСТЕНИ, ВИЩИН, ДЕДОВО, ЕЛЕНОВО, МАДОРЫ, СЕЛЕЦ, СТАРОЕ СЕЛО, ОЗЕРАНЕ, БОЛЬШАЯ и МАЛАЯ КОНОПЛИЦА, ЗАБОРОВО, ТУРСК, ХОДОСОВИЧИ, ЦУПЕР, ЛУГОВАЯ ВАРНЯ, КОЛЫБОВКА и ж/д станцию ТОЩИЦА. Нашими войсками полностью ликвидирован важный плацдарм немцев на левом берегу ДНЕПРА восточнее РОГАЧЁВ и ЖЛОБИН...»
А. Веселовский
