Факт остается фактом: буквально все наши соотечественники наизусть помнят знаменитую «киношную» реплику: «Есть такая профессия – Родину защищать». А вот о тех, кто разыскивает останки защитников нашей Отчизны, павших смертью храбрых и затем предает их земле – нам не известно практически ничего. Поисковики… Что побуждает их вновь и вновь идти по следам былого? Откуда они черпают силы и энергию? На эти и другие вопросы корреспондент «Сельской правды» попытался получить ответы, побеседовав с грязовчанином Сергеем Шлёнкиным, который уже несколько лет занимается поисковой деятельностью.
- Сергей, расскажите, пожалуйста, с чего начался для Вас этот путь. Как познакомились с Александром Метёлкиным – председателем ВРОО «Вологодское объединение поисковиков»?
- К работе поискового отряда я начал присматриваться довольно давно. Это дело показалось мне очень интересным, важным. Конечно, определенную роль сыграло и воспитание в семье. Однако же приступить к занятиям на курсах при отряде получилось не сразу: два года подряд, по некоторым причинам, я не успевал к первому занятию. Сейчас мне это кажется забавным, но тогда я считал подобный факт непреодолимым препятствием для посещения лекций. Искренне жаль, что таким образом «потерял» время… Потом мне, вслед за моими друзьями, захотелось попробовать свои силы на практике. Попробовал и «втянулся». Ну и, соответственно, знакомство с Александром Метёлкиным состоялось в процессе работы.
- Сергей, где Вам удалось побывать за несколько лет, в течение которых Вы трудитесь в поисковом отряде?
- Очень интересная работа шла в поселке Любань Тосненского района, в поселке Вырица Гатчинского района и в урочище Вороново Кировского района Ленинградской области. Занимались проведением раскопок, поиском и поднятием бойцов. Что касается, например, урочища Вороново, то там нам удалось обнаружить и похоронить с воинскими почестями останки 39 бойцов и командиров Красной армии за период с осени 2012 по весну 2013 гг. Останки 18 бойцов, обнаруженных за осеннюю экспедицию 2013 гг., сейчас хранятся в специальных контейнерах. И, конечно, в процессе поисков мы нашли немало предметов, принадлежавших воинам. Отмечу, что местность эта состоит из «высоток» и болотистых участков. Поэтому состояние предметов и останков наших воинов, которые мы обнаружили вверху и внизу, нельзя назвать идентичными. Так, в болоте, где очень мало кислорода, все сохранилось прекрасно – скажем, на найденных ложках не было ни следа ржавчины, то же самое касается бритвенных станков, которые мы многократно собирали и разбирали. Вещи же, найденные на высоте, рассыпались в труху. Кстати, оттуда же, из трясины, было поднято тело лейтенанта Симонова. Опознали воина по ножу, на котором были вырезаны фамилия и имя бойца. Вся проблема заключается в том, что он пропавшим без вести в той местности не числится. Нам еще только предстоит разыскать его родственников. Неподалеку от Симонова мы обнаружили останки немца. Его удалось идентифицировать, прежде всего, по подошвам сапог и по некоторым другим предметам.
- Наверное, это очень сложно. Экспертиза не помешала бы?
- С экспертизой все неоднозначно. С одной стороны, неплохо бы проводить в сомнительных случаях, а с другой… Результаты могут оказаться не вполне точными по целому ряду причин. По сути, материал для исследований даже руками без перчаток трогать нельзя. А ведь рядом с одними останками могут находиться и другие, поэтому мало кто поручится за достоверность ДНК-экспертизы. Пытаться установить личность солдата по каким-либо личным вещам надежнее. Бывает, они неплохо сохраняются, но, опять же, не всегда. Недавно во время поисков обнаружили красноармейскую книжку, но когда Александр Метёлкин аккуратно её «добыл», выяснилось, что она почти полностью истлела.
- Стать поисковиком можно лишь при условии отличного знания истории?
- Я бы так не сказал. Ребята из поискового отряда – специалисты в самых разных областях, среди нас есть даже госслужащие. Да, лично я – историк, закончил ВГПУ. Но это не значит, что у того, кто не владеет глубокими познаниями в области истории, будут проблемы с поисками. Наш труд – это, прежде всего, кропотливая работа в архивах, после – расспросы местного населения и собственно поиск. К слову сказать, именно работа с местным населением очень помогла нам в Бабаевском районе, где мы поднимаем самолет ПЕ-2. Разумеется, на всех этапах должны преобладать желание добиться результата и огромное терпение. Поиск сопряжен с разнообразными трудностями. Не каждый готов 2-3 недели провести в лесу в окружении огромного количества насекомых.
- Насколько я понимаю, в поисковой деятельности Вы участвуете в свободное от работы время?
- Да, беру отпуск – как и все участники отряда. Ездим в основном весной и осенью – в эти сезоны погодные условия наиболее благоприятны. Вообще, самый оптимальный вариант – весна, когда нет высокой травы, осложняющей поиск. Некоторые ездят с семьями. Так, наш командир берет с собой и жену, и старшую дочь.
- Сколько человек обычно трудится в поисковом отряде?
- В среднем – 25 человек. Работаем в очень плотном графике: часов до семи, до восьми вечера. Часто, уже на месте, действуем, можно сказать, в произвольном порядке. Знаем, куда наступали советские бойцы, и идем в этом направлении – от наших позиций в сторону, куда двигался противник. Много останков находится… Бывает трудно, даже очень. Но когда видишь благодарность в глазах родных пропавшего без вести солдата, которого удалось обнаружить и похоронить по-человечески, все тяготы забываются.
- Не так давно Вологодское объединение поисковиков открыло свой филиал в Великом Устюге. Грязовец тоже ждет нечто подобное?
- Такие планы имеются. Некоторые обстоятельства мешают открыть отделение прямо сейчас, но оно будет. Есть и здесь желающие хотя бы посмотреть, как ведется поисковая работа.
- Часто случается находить опасные предметы в процессе поиска?
- Неразорвавшиеся мины – это не редкость. С ними работают саперы, которым мы сообщаем о таких находках. Сами же отходим на безопасное расстояние. Естественно, нечего и думать о том, чтобы самостоятельно трогать мину или гранату. Лучше ей оставаться там, где её нашли, до прибытия специалистов - перемена среды может спровоцировать взрыв. Всякие находки случаются – как-то обнаружили и «лимонку» без кольца. Видимо, от чеки отвалилась со временем. И еще: все найденное нами оружие мы передаем сотрудникам правоохранительных органов.
- Приходилось сталкиваться с какой-либо мистикой во время работы? Ведь Вы ищите тех людей, которых уже нет живых…
- Конкретно я не сталкивался ни с чем подобным, но наслышан. Некоторые ребята в отряде время от времени видят в лесу так называемые хрономиражи – образы солдат Великой Отечественной. Удивительно, но в этих же местах мы обычно и находим останки. Случаются и вещие сны. С одной стороны - необъяснимо, а с другой – «каждому по вере его»…
- Пытаетесь составлять некую карту поиска? И вообще, насколько это необходимо?
- Картой сможет воспользоваться далеко не каждый, поэтому мы пользуемся современными технологиями. Вводим информацию в JPS-навигатор, отмечаем там все свои находки. Иногда это даже помогает нам определить останкам какого бойца принадлежит оторванная конечность, если в той местности произошел взрыв.
- На Ваших глазах, можно сказать, разворачивается реальная картина боевых действий. Это помогает как-то по-новому осознавать историю?
- Безусловно. Постепенно выясняются какие-то детали, складывается полное представление о быте наших бойцов. Мы уже четко понимаем, как все происходило, как двигались наши войска. Кое-что фиксируем для себя, для истории: стараемся вести дневники экспедиции, снимаем большое количество фото- и видеоматериалов.
- Ваша деятельность находит поддержку на федеральном уровне, со стороны местных органов власти?
- Да, определенная поддержка имеется. Есть депутаты областного уровня, которые неравнодушно относятся к поисковой деятельности, стараются оказать всестороннюю помощь, в том числе и финансовую. Что касается помощи государственного уровня – то это, в первую очередь, гранты. Недавно выиграли такой на разработку сайта Вологодского объединения поисковиков. Будем создавать электронную базу данных с удобным поиском и возможностью документообмена. Ну и самые наши первые помощники – главы сельских поселений. Они и всем необходимым обеспечат, и понаблюдают за действиями отряда с удовольствием.
- А еще Вологодское объединение поисковиков взаимодействует с музеями, в том числе и с Грязовецким музеем истории и народной культуры…
- Да, этим летом передавали экспонаты в местный музей. Помимо Грязовецкого, еще активно работаем с Харовским, Устюженским музеями и Домом-музеем А. Ф. Можайского. Словом, со всеми, кто в этом заинтересован. Присутствует в нашей деятельности и работа с общественностью, и патриотическое воспитание подрастающего поколения в рамках того или иного мероприятия. Хочется верить, что все это не зря. Ну и, понятное дело, взаимодействуем с другими поисковыми отрядами – что называется, всегда на связи.
- Сергей, любой желающий может стать участником отряда поисковиков?
- По сути, да. Было бы осознанное решение заниматься полезным делом. Всегда можно пройти полугодичные курсы, где научат и ориентироваться на местности, и выживать, и вести работу по останкам бойцов, чтобы хотя бы на элементарном уровне определять, где верхняя конечность, а где нижняя. Все это пригодится в работе, ну, а остальное – на практике. На самом деле, мы весьма заинтересованы в развитии поискового движения в области. Это то, что действительно нужно нашему обществу.
Беседовала Ю. Корешкова.
