Лучший материал в номере от 08.05.2018.
- Имя и фамилию моего брата Александра Захаровича Алябьева внесли по ошибке в Книгу памяти Грязовецкого района как погибшего в 1945 году. Да и сложно было бы узнать, что он живой. Однако он выжил после вражеского расстрела, невероятными усилиями дополз к своим, потеряв обе ноги. Наши родители получили печальное известие и заочно похоронили сына. Вернувшись в родную деревню Кошкино, брат ни в чем не уступал здоровым землякам. Встретил настоящую любовь, поднял и воспитал шестерых детей, - рассказала младшая сестра фронтовика Валентина Захаровна.
Но все это было позже. А тогда, в июле 1943 года 18-летнего Сашку Алябьева призвали в армию. Помотало паренька по фронтам вдосталь. Смоленщина, Ленинградская область, Эстония. Осенью 1944-го - Литва, Западная Украина, Польша. Был наводчиком станкового пулемета пулеметной роты 72-й стрелковой дивизии. Окапывания, броски, стрельба - на войне как на войне…
- День расстрела он помнил в мельчайших подробностях, - делится женщина. - Ночью при полной Луне форсировали реку Одер. Взяли без боя один маленький городок, потом второй, третий. Но на подступах к четвертому наткнулись на отчаянную оборону врага. И когда пошла в атаку русская пехота, из здания местной ратуши заработали сразу три немецких пулемета. Два пулемета расчет Александра подавил, а третий - ни в какую. Тут его фашистский снайпер достал: ранило в шею навылет. Луна мгновенно «выключилась», наступила тишина. В полузабытьи Саша слышал крики: «Ребята, немцы!» Его наспех перевязали, перетащили в подвал. А потом на ломаном русском он услышал приказ выходить… Ближе к вечеру всех, кто остался в живых, расстреляли за деревней Гурглассер…
А дальше рядовой Алябьев откинулся на спину и лежал с открытыми глазами, стараясь не слышать хрипы умирающих товарищей. Фашисты прошли мимо, не поняли, что живой. Оставшись один, стал отползать от освещенного места. Ночь провел на чердаке, от жажды ел снег. Ни шапки, ни перчаток. Ноги от мороза распухли. Набрел на заброшенный сарай с соломой - там осталось немного прошлогоднего зерна… Переждал немного и решил ползти. Неделю полз, две - точно не известно. Потом впереди замаячило зарево - линия фронта!
Подобрали Александра Захаровича наши военные. В госпитале экстренно сделали операцию, ампутировали обе отмороженные ноги по самое колено. А в отчете о последней боевой операции командиры записали товарища Алябьева среди расстрелянных, и домой полетела похоронка… В родное Кошкино Александр Захарович попал только после Самаркандского госпиталя, в конце 45-го. Вернулся на протезах, инвалидом 1-й группы, но после похоронки и это было великим счастьем!
- Инвалидом Александр себя никогда не считал, слабины не давал: дранку ли заготавливал на ручном станке по 150-200 кряжей ежедневно с шести утра до восьми вечера, сенокосил ли на жаре. Ноги его обрубленные - в зной в шерстяных чехлах - распаривались будто студень: кожа раздиралась в кровь и отставала от культей как кожура от апельсина, - с дрожью в голосе вспоминает Валентина Захаровна.
- Но это все ерундой считалось. Впереди была трудная, но главная цель: вырастить детей, людьми сделать, на ноги поставить. Рядом всю жизнь - 52 года - с ним была верная жена, Нина Андреевна. На этот раз главный праздник нашей страны 9 Мая мы будем отмечать без него. До сих пор не верится, - переживает сестра фронтовика.
Александр Захарович ушел из жизни в январе этого года.
Подготовила Анна Тарасенко
по материалам сайта движения, "Бессмертный полк",
материалалу Татьяны Охотниковой "Воскресший из мертвых",
по воспоминаниям родственников.
