Все по душе пришлось Олегу Трифоновичу - помнят его талантливого родственника на Комьянской земле, память в школьном музее увековечена, проект книги ранее неопубликованных материалов и стихов практически готов, стихи ребята и педагоги экспромтом читают наизусть, на могиле установлен новый памятник. Значит, всё не зря!
- Официально кружок работает в школе с 2006 года, - рассказала директор школы Татьяна Анатольевна Рудина. - Не одно поколение ребят прошло через это объединение. Кто-то уже закончил вузы, но связь между собой все равно поддерживают, созваниваются. Идейным вдохновителем, основателем и душой объединения является учитель русского языка и литературы Татьяна Борисовна Огрохина. Кружок «Тропами Олега Кванина» уникален в том плане, что научным литературным краеведением и изучением творчества поэта занимаются подростки, причем в основной своей массе современные, спортивные, активные мальчишки. Занимаются серьезно, являются многократными победителями районных и областных научно-практических конференций. Кружок ценен не только тем, что ребята осваивают навыки и методики научной работы в литературном краеведении, но еще и тем, что они сдружились, что учитель нашел путь к их душам, и что в дальнейшем, изучая и проникаясь творчеством вологодских писателей и поэтов, они и себя понимать будут лучше. Дети полюбили поэзию русских классиков. Они замечательно читают стихи Рубцова, Есенина, Кванина, Асадова…
На Комьянской земле имя Олега Кванина известно всем. Почти двадцать лет он прожил здесь - сторожил Чагринскую рощу, пас колхозное стадо, работал в библиотеке, жил в неприметном домике… И оставил поразительное поэтическое наследие.
И вот в средине апреля у нас случилось важное событие – приехал племянник поэта. До этого он приезжал уже дважды, но не смог найти могилу. Потом через сайт школы вышел на нас, так состоялась встреча. Он был удивлен, что у нас так хорошо знают творчество поэта, что ребята с таким увлечением читают наизусть его стихи и миниатюры. Мы побывали и на кладбище. Олегу Трифоновичу очень понравился памятник, и расстались мы с договоренностью увидеться снова.
- Я приехала в Хорошево в 1980 году, а Кванин погиб в 1978 году, - рассказывает Татьяна Борисовна Огрохина. – Буквально сразу мне в руки подали папку с подборкой вырезок из газет и журналов, где печатался Олег Кванин, с тем, чтобы я рассказала о нем школьникам. Эта папка и стала отправной точкой, но только лет через 15 после его смерти я занялась изучением жизни и творчества поэта вплотную. Начали с ребятами с нуля. У нас не было ни одной фотографии, не знали даже дату его рождения. Мы стали ходить в экспедиции, опрашивали местных жителей, записывали их воспоминания, сидели в архивах. И постепенно картина складывалась.
Олег Семенович Кванин (26 апреля 1913 - 27 января 1978) родился в интеллигентной учительской семье, окончил десятилетнюю школу в Рыбинске, затем учился в Литературном институте (так он рассказывал Николаю Дружининскому), затем (в 1937 году) в топографической школе инженерных войск МВД СССР. А дальше сплошные белые пятна, которые он описывал в своей автобиографии как «нефтеразведочные и другие экспедиции». Доподлинно известно, что поэт был на войне. В 1959 году он появился и остался в Большом Денисьеве. Встретил женщину - Анну Михайловну Полетаеву. Комьянские краеведы величают ее «бабушка Аннушка», в свойственной поэту манере называть всех уменьшительно-ласкательными именами. Их соседка, Раиса Николаевна Кузнецова, бывшая в то время почтальоном, позже рассказывала много интересных фактов из их жизни. Стихи поэта тогда печатали в газетах и журналах. В начале 60-х годов вышла его первая книга миниатюр «Знаем вас». Потом сборники «Не без клякс», «Синь», а после смерти - «Годы». Вологодская писательская организация по достоинству оценила его талант. Он познакомился и подружился с Николаем Дружининским, Виктором Астафьевым, Виктором Коротаевым, Павлом Гогиным, Ольгой Фокиной, Сергеем Чухиным, Александром Романовым… Активно переписывался с Елизаветой Федоровной Лялиной, помог раскрыть талант Натальи Сидоровой. 27 января 1978 года вологодской писательской организацией Олег Кванин был принят в Союз писателей СССР. И в этот же вечер погиб, возвращаясь после праздничного банкета и уже почти дойдя до деревни. «Жизнь плохо оберегает талантливых людей», - это Астафьев рассказал о гибели Кванина в «Воспоминаниях о Рубцове».
- Ребята-краеведы (семиклассники Никита Милютин, Ваня Матузов, Даниил Типунин, Леша Чечулин, Саша Корепанова, Костя Рогалев и девятиклассники - Леша Левый, Егор Семенов) провели большую работу и подготовили к изданию рукопись (фотографии, воспоминания, изданные и неизданные произведения автора), которую назвали строчкой одного из стихотворений «Чтобы не кануло в тьму». Стихи находили в старых газетах, в архиве Вологодского краеведческого музея, куда после смерти поэта были увезены все его записи. Ребятам это нравится. С ними мы работаем уже третий год, и они большие молодцы. А как они ждали встречи с близким родственником любимого поэта!
Вот фрагмент воспоминаний Олега Трифоновича Лазарева (Кванина): «...очень рад, что моего дядю не забывают, я, пожалуй, единственный из родственников, кто еще что-то помнит о нем и его семье. Моя мать (1924-2007) – родная сестра Олега Семёновича, его жена (1924-2010),его сын (1954-2004) - все в могиле. Таланты Олега, скорее всего, от его отца Кванина Семена Никитича, который за свою жизнь успел окончить Одесскую (школу, академию?) живописи, окончить исторический факультет Императорского Московского университета (МГУ), и, когда началась мировая война, пошел добровольцем на войну (несмотря на то, что была семья - жена и маленький сын). Его сначала направили в знаменитое Александровское военное училище, а оттуда на фронт прапорщиком. Войну окончил штабс-капитаном. У меня сохранилась фотография 1915 года: очевидно, перед отправкой на фронт стоят отец, мать и маленький сын Олег (причем тоже в военной форме). Эту фотографию я хочу подарить вашей школе. Кстати, ирония судьбы: деда дважды арестовывали: в 1905-м - царская охранка, в 1930-м - ОГПУ. Вот в такой семье воспитывался Олег Кванин».
…Родственники потеряли связь с поэтом вскоре после войны. И письмо от него пришло только в 1971 году уже из Большого Денисьева. И тогда стали возможны встречи… А 16 апреля 2016 года состоялась ещё одна - такая затянувшаяся, затерявшаяся в потоке времени, долгожданная встреча…
А вот лишь некоторые из его произведений
Миниатюры
А я что, рыжий?
Отдохнуть не вправе?!
Кричал топор -
И рыжим стал -
Заржавел!
***
Добрейший человек -
Лук думал, -
Не иначе!
Увидев, как ЕГО шинкуя,
Повар плачет.
***
Дурак не страшен, а смешон,
Но только лишь тогда,
Когда чинов лишен.
***
Копейка
В кошельке.
Глядит на всех надменно:
- Я не разменна!
***
«Ворон ворону
Глаз не выклюнет…»
Если ж выклюнет,
Вряд ли выплюнет.
***
Что спорить
Со слепым
О цвете?
Слова бросать
На ветер.
СТИХИ
Мы родины себе не выбираем,
Но если б мне сказали «Выбирай»,
Я не расстался б с этим нежным краем.
Люблю я свой черемуховый край,
Где вольно песням и просторно птицам,
Где ночь светла от голубого льна,
Когда на алый сук сосны садится
И дремлет раздобревшая луна.
***
Как пишутся стихи?
Но я их не пишу.
Рожденные полями и лесами,
Они по вечерам ко мне приходят сами,
А я их голоса записывать спешу.
И лишь потом, глухой порой полночной,
Не торопясь, с карандашом в руке,
Сто раз проверю: так ли, верно ль, точно ль
Я их передаю на русском языке.
***
Окно и стол.
Я здесь стихи пишу.
Висит в углу забытая двустволка.
На рысь я поднимал ее, на волка,
Привычно вскидывал на хрусткий
Крыльев шум…
Что ж нам помехой? -
В поле вьюга воет?..
Дождь затяжной шуршит в листве опять?
С годами мне дороже все живое,
Что так легко и оглушить, и смять
В комок из влажных перьев или шерсти,
С зрачком, как старый пруд,
в осенней мгле…
Все чаще думаю:
Не слишком много ль чести
В таком вот превосходстве на земле…
***
Слишком ровно и успокоенно
Море в раковине рокотало,
А на самом деле какое оно
Было – с чайками над причалом,
Иль горбатилось черно-белое,
Чей-то парус кладя на волну?
Память то же самое делает,
В наше прошлое заглянув.
Все светло в нем, яснее ясного,
Память так же добра ко мне.
Только до сих пор не согласна она
Сказки складывать о войне.
***
Здесь славные ночи, здесь рано светает,
И розов, и зябок весенний рассвет.
В березовой роще кому-то считает
Кукушка остаток недожитых лет.
Кому-то наивный обман этот нужен…
Как четок, округл ее крик в тишине!
Кому ж ворожишь ты, гадалка? Кому же?
Стою и считаю…А может быть, мне?
Ужель и меня это ныне тревожит?
Угрюмит висков и бровей седина?
Нет, старая лгунья,
Мой век мной не прожит!
Но что ж ты умолкла? Считай!
Тишина…
Сестре
Когда приедешь на Комью,
Не приноси цветов, не надо,
Присядь на тихую скамью,
Что приютится за оградой.
В тени зеленой посиди,
Меня не обвиняя слишком,
Что жил мальчишкой до седин
И жизнь истратил как мальчишка.
Я это понял все и сам
В тот день, по-летнему наивный,
Когда скатился за леса
Последний поклик журавлиный.
***
Умрет звезда. Сгорит.
Но тихий свет
Еще струится из глубокой сини.
Так, умирая, истинный поэт
Не угасает в памяти России.
Я не звезда. Сгорю как метеор.
И все же пусть на малое мгновенье,
Но озарю заснеженный простор
И в нем свое далекое селенье.
***
Нет, они меня не боятся
Ни синицы, ни воробьи.
Только выйду из дома – садятся
На спокойные плечи мои.
Еще холодно утром ранним:
Трудно марту февраль одолеть.
Выношу я немного зерна им,
Крошек, лишних теперь на столе.
Ну, слетайтесь, друзья, дружнее:
Не стесняйтесь, кругом свои.
Сам не знаю: кому нужнее
Дружба эта, мне или им.
***
Теперь я вижу вас,
Когда глаза прикрою,
Друзья, соратники невозвратимых лет…
Заснежен лес, и мы идем тропою
След в след.
И вот река и лес открылись взорам -
И сваи, как клыки, и мост, как злая пасть.
Он дышит холодом.
Сейчас он будет взорван,
И я вернусь один,
Чтоб, доложив, упасть…
И если б знали мы,
Что ждет нас часом позже,
Что уготовил нам задумчивый рассвет,
Мы так же молча б шли
Тропою той же
След в след.
***
Почему – не знаю и сам,
Видно, так и с другими бывает,
Приглянулся я сельским псам –
Ни один на меня не лает.
Разве только щенок потешный
Лай рассыплет у самых ног,
Чтобы знал я: он тоже здешний,
Самый звонкий в селе щенок.
Потреплю его мягкий затылок,
Почешу упругий живот.
Будь веселым, живи счастливо,
Как вокруг тебя все живет.
***
…Видел я могучих рек немало,
Радовала гор литая мощь,
Но везде, всегда мне не хватало
Наших нежных акварельных рощ.
Не хватало наших рек неброских
С окунями в добрую ладонь,
Голубых просторов вологодских
И шальных частушек под гармонь...
***
С лесом прощаюсь и полем,
С наивною нашей рекою,
Медлительным, грустным птицам
Вослед помашу рукою.
Прощусь с задремавшей деревней,
С друзьями прощаться не стану –
Можно ли жить, не веря,
Что в памяти их останусь?
***
Удалась ли жизнь, не удалась ли –
Даже дня не изменить в былом.
Вот и снова сумерки. Погасли
Окна изб. Спокойно спит село.
Только прокричит петух протяжно,
Ухнет лед на речке, взлает пес.
Удалась ли жизнь? Не это важно.
Лишь бы все России удалось.
***
Все будет так же, будет так же,
Все, как при мне и без меня:
И тихий снег на землю ляжет,
И вновь капели зазвенят.
И так же будут никнуть вербы,
И петь на зорях петухи,
Не смог бы я без этой веры
Писать весенние стихи.
***
Когда хорошо деревьям,
Травам, ручьям и рекам,
Птицам в рассветном небе,
В чащах таежных зверью,
В омутах гибким рыбам,
Скалам немым от века,
Всему, что со мною рядом,
Всему, что я с детства люблю…
Когда не забыты могилы
Дедов, давно усопших,
И внятно мерцают кресты их
В тихой серебряной мгле,
Мне хорошо от мысли,
Что много людей хороших,
Не жадных и хмурых,
А добрых!
На этой доброй земле.
Поросята
Поросятам дали каши.
Поросята не едят:
На носы и уши наши
С удивлением глядят.
Уши наши не висят,
Как висят у поросят.
Не похожи и носы
На кружочки колбасы.
И вздыхают поросята,
Нас жалея от души:
- До чего ж эти ребята
На лицо нехороши!
Нет в их лицах ничего
Поросячьего!
Рубцову
С тобою мы очень разные:
В крикливом застолье, в горе ли…
Задумчивые и праздные,
Мы каждою строчкой спорили.
Казалось, что дружба немыслима,
Но убеждался все чаще я:
Не мы с тобой спорили - ЖИЗНЬ сама,
Новая и уходящая.
И все ж под луною лысою
Спутниками развенчанной
Мы оба отдали бы жизнь свою
За счастье избы бревенчатой.
Печи
Я знаю, время память лечит.
И всё ж забыть я не смогу,
Как русские нагие печи
Стояли молча на снегу.
Казалось нам: они с укором
Глядят на наш стрелковый взвод,
И что за дело им, что скоро
Наступит сорок пятый год.
И не было страшнее муки,
Когда не падал, не бежал,
А на коленях, вскинув руки,
Твой враг твоей пощады ждал.
Материал номера от 17.05.2016
