В преддверии юбилея Победы мы встретились с участниками Великой Отечественной войны, с теми, кто воевал на полях сражений, кто отстоял у фашистских захватчиков право на мирную жизнь. Наши земляки, свидетели Победы, вспомнили и рассказали о трудном военном времени. Человеческая память избирательна и имеет свойство избавляться от самого страшного и тяжелого, события со временем тускнеют и стираются, но все же какие-то моменты навсегда остаются в сознании…
Николай Михайлович Колесов в войну был пулеметчиком. На фронт прибыл в июле 1941 года в составе запасного полка и первый бой принял в г. Великие Луки Псковской области.
- В Великих Луках на площади нас рассортировали - кто минометчики, кто стрелки. Мы втроем вышли. Нам дали пулемет. Во время боя пулемет отказал - стреляет одним выстрелом, а очередью - нет. В первом же бою пулеметчика ранило, я его заменил. Пулемет затащил в окоп, стал разбирать. Протер, собрал, а тут снаряд рядом взорвался и землей закидало. Снова прочистил. Проверили – стреляет. Только две ленты пулеметные у нас были. Мы экономим, а противник шквальным огнем поливает. Ранило и второго напарника. Я стрелял из блиндажа, а потом меня засыпало. Немцы меня вытащили, один пожилой был, посмотрел на меня, вытащил мой штык-нож, я думал - убьет, а он нож отбросил в сторону и ушел. Видно, пожалел меня, молодого.
Об окончании войны Николай Михайлович узнал, когда находился на севере Балтики за восточной Пруссией в г. Грайфсвальд. В Австрии и под Берлином еще шли бои. «Видели немцы, что войне конец, бой не принимали, в плен сдавались сами, - рассказывает Николай Михайлович. – Боевых наград не имею. Самая дорогая у меня медаль «За победу над Германией» и юбилейные».
Алексей Васильевич Скуднов ушел на фронт в 1943 году, из Ярославля. Участвовал в битве на Курской дуге.
- Там все было строго. Все принимали присягу – «Ни шагу назад!», а мы всего-то пацаны были по 19 лет. Стариков у нас не было. Шаг назад сделал – назавтра расстрел. Помню, Жиздру брали (Калужская область), форсировали Оку под Брянском. 12 человек в наступление шли, трое только вышли. На следующий день - снова в наступление. Тут меня снайпер и подцепил. Ранение было тяжелое. Но мне посчастливилось – лечился в Москве в первом коммунистическом военном госпитале, сейчас это академия им. Вишневского. День Победы встретил уже на гражданке. Жили тогда бедно, но дружно, Победу вместе праздновали. Сейчас мне 91 год. На 9 мая с женой ходим на демонстрации и в клуб на мероприятия.
Василий Александрович Дешенков в войну прошел путь от Подмосковья до Данцига.
- На фронт ушел в августе 1942 года. Была дана установка: только вперед, отступать нельзя. Шел - все смерти в глаза смотрел. Было две контузии и ранение, но в госпитале не лежал, кровь остановил и - дальше воевать. Был в пехотном полку связистом. Служил на совесть. Белоруссию поперек прошел, участвовал в Витебском прорыве знаменитом – у меня даже благодарность от верховного командования есть. Всю Литву прошел и Германию – Кенигсберг брал, Пиллау. Форсировал пять рек - Днепр в Смоленской области, Березину в Белоруссии, Неман и Вилейку в Литве, Прегель в Пруссии.
Помню случай в Литве. Нам надо было форсировать реку Вилейку неподалеку от Вильнюса. И перерезать дорогу, чтобы немцы не прошли. Реку форсировали вплавь. Артиллерия отстала, осталась на другом берегу. Дорогу перерезали, но на наш рывок немец бросил дополнительные силы - несколько самолетов с десантниками и танки. Большую часть десанта наши ребята уничтожили в воздухе. Я обеспечил связь батальону. Помню, сижу в траншее неглубокой, под днищем немецкого танка. И связь держу. Мне говорят - выбирайся. Если бы танк развернулся на месте, то я бы погиб. Но танк сдался назад и выехал на дорогу. Меня присыпало, но живой. Танк отъехал и стоит. А мне все равно не выбраться. Через дорогу шла труба бетонная, я ползком вдоль этой трубы переполз, а тут мне навстречу наши ребята прорвались с пушками, только стали разворачиваться - немцы их прямой наводкой на моих глазах расстреляли. Потом мы фашистов уничтожили, и меня за эту операцию наградили орденом «Красной звезды». Есть у меня медаль «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За освобождение Белоруссии».
Об окончании войны узнали в Пруссии, радовались, шапки в воздух бросали. В 11 вечера нам дали приказ прекратить всю стрельбу, а они стреляли до часу ночи.
Павел Иванович Лыков в 1944 году был направлен на Карельский фронт в г. Мурманск. Служил в зенитной артиллерии. «Охраняли, чтобы вражеские корабли не заходили в наши водные пространства, - вспоминает Павел Иванович. - Сбивали немецкие самолеты и подлодки. А атаковали они каждый день, так как им важно было захватить этот рубеж. Мы по приборам видели, на какой глубине идет, на каком расстоянии. А самолеты по ночам ловили прожекторами. Как прожектор поймает, так ему уже никуда не уйти. Контузия была – ухо пробило, без зубов остался – разрубило осколком лицо. От 12 батарей осколки летели хуже града. Каски были, но не всегда спасали, и даже все шинели были разор-ваны. После войны был переправлен в пехотную артиллерию. Там дослуживал почти семь лет. Трудно было. В 1950 году объявили демобилизацию. Но только в 1951 году приехал домой.
Павел Евгеньевич Феофанов 3 января 1942 года был отправлен в Вологду, где формировался 34-й запасной полк. «Учили на минометчика, а попал я в почтово-полевую службу. На фронт отправили в Воронежскую область, станция Анна. Затем по другим узловым станциям – получали, принимали, отправляли, грузили. Так до октября месяца 1943 года. Был и связистом, и часовым. В октябре нас отправили для снятия блокады Ленинграда в 354 дивизию. Там просто рядовым был. Месяца полтора тишина была, мы в окопах сидели, наблюдали. На Новый год пошли в наступление. Прорвали оборону. Потом пришли в Тосно. Нас в разведку отправили. Вернулись, и опять стрельба началась. Мы с пулеметом - на подмогу через лес, а поперек - елка огромная. Пока искали, как перетащить – пулемет 72 кг весит – меня ранило в ногу. Добрался до санбата. Месяца три лечился. Потом в 372 дивизию попал связным при штабе. Там был до конца войны, с ними и до Германии дошли. Второй раз меня ранило 17 апреля 1945 – зацепило лицо. Отправили в передвижной госпиталь, там и День Победы встретил. Кое-как нашли винтовку, постреляли – так и отметили. В феврале 1947 вернулся домой. Имею две медали «За боевые заслуги».
Михаил Николаевич Меньшиков защищать Родину ушел в 1943 году, когда ему исполнилось 17 лет, и сразу же был отправлен на Второй Дальневосточный фронт - на границу с Японией. Долгую и трудную дорогу выдержали не все, но он был в числе тех, кто выжил. Служил связистом в артиллерийском полку и неоднократно участвовал в разведывательных операциях. Все военные сражения происходили на территории Маньчжурии. Не раз встречался с генералом армии Туркаевым. Известие о Победе застало молодого человека одним из первых – там же, на Дальнем Востоке. И зазвучала гармонь, и радость от долгожданного события смешалась со слезами… Он не вернулся домой в 1945 году, а продолжил служить до августа 1950 года. Было все: и житье-бытье в землянке, и ранение в голову, и госпиталь в Харбине. Неудивительно, что медаль «За победу над Японией» является одной из самых важных, самых значимых наград для Михаила Николаевича.
Павел Гугович Кивитар в 1943 году был призван в армию: зачислен в 1 запасной стрелковый полк, который формировался в Свердловской области. Его часть сначала освобождала Ленинград, а после была переброшена в Красное Село. Под Нарвой шли ожесточенные бои с фашистами: здесь Павлу Гуговичу было присвоено звание сержанта. Затем его отправили на учебу, на курсы минометчиков, а вскоре определили в 917-й стрелковый полк для дальнейшего прохождения службы на острове Эдель (Эзель), где он являлся командиром миномета в расчете. После тяжелых боев в ноябре 1944 года остров освободили, а в марте 1945 года Павел Гугович получил серьезное ранение в борьбе с курляндской группировкой немецко-фашистских войск и попал в госпиталь в Финляндии, где и встретил Победу: о капитуляции фашистской Германии он узнал 8 мая. Раненым вручили американские продовольственные наборы. Из госпиталя выписался в августе 1945 года, но домой вернулся лишь в 1951 году: все эти годы Павел Гугович служил в военно-строительных отрядах по восстановлению разрушенного хозяйства.
Василий Федорович Грязнов в 1942 году учился в военно-пехотном училище, после стал танко-десантником в 54 гвардейской танковой бригаде III танковой армии Ватутина. На фронте был в числе тех, кто гнал немцев до Днепра: фашисты отчаянно сопротивлялись, были страшные бомбежки. До 400 самолетов одновременно находились в воздухе, так что солнца было не видно. Однажды осколком у молодого бойца отсекло обе полы у шинели… Днепр нужно было форсировать одной танковой бригадой. Ширина реки составляла не больше километра, немец бомбил постоянно. Страшною была эта переправа – сколько лодок ушло ко дну! В Днепре было больше людей, чем рыбы, и вода была почти красной. 9 мая 1945 года Василий Федорович встретил уже в деревне Питеримка. После войны он еще долго лечился в больницах – сказывались полученные ранения.
Вячеслав Александрович Королев: «В 1945 году нас, военнопленных концлагеря, стали готовить к выводу из Германии в тыл: наступали американцы. Но были у фашистов и другие планы, например, затопить нас в шахте. К счастью, их намерениям было не суждено осуществиться. В деревянных долбленых колодках, с цепями нас погнали в тыл. Но 11 апреля 1945 года мы были освобождены американцами. Потом эта территория перешла англичанам, которые нас переправили в воинскую часть советских войск на территории Германии. Там в особом отделе нас подвергли проверке, которую я прошел успешно. «Еще послужишь, товарищ Королев», - сказал тогда мне главный. 5 мая 1945 года меня зачислили в 45 отдельный пулеметный артиллерийский батальон, и только тогда я написал первое с 1941 года письмо домой. Мачеха (я в 5 месяцев остался без матери) бегала в слезах и сверяла письмо с моими школьными тетрадями. Не могли поверить, что я жив. Так что День Победы я отмечал у своих после четырех с лишним лет немецкого плена».
Павел Николаевич Блинов: «Я служил в 147 отдельной правительственной роте связи 479 батальона. Мы охраняли линию, по которой говорил Сталин. Вся линия - это два провода, за которые мы отвечали своей головой. Нас круглосуточно охраняли, а мы должны были делать все, чтобы сберечь правительственную связь. Жить приходилось в землянках, спать помалу, да и то, лежа на снегу или стоя, опираясь на винтовку. Служба в правительственной роте была засекречена - бойцы и даже их командир находились в полном неведении о происходящем. Сталин промахов не прощал, поэтому нам приходилось всегда быть начеку. В апреле 1944 года я был тяжело ранен в голову, подлечился и снова - на фронт. В мае 1945 года получил второе ранение. День Победы встретил в госпитале города Бреслау, где получил награду из рук маршала Рокоссовского».
Сергей Павлович Гудков: «В мае 45-го года мы находились в Чехословакии и уничтожали немецкую 200-тысячную группировку. Это были обычные фронтовые будни... Немец не хотел сдаваться, он хорошо оборонялся, поэтому весной 1945 на этом участке фронта велись ожесточенные бои. В 65 километрах от Австрии, на реке Трайзен, я был ранен. Ранение было не тяжелым, и я не покидал расположения части. 9 мая с немцами мы встретились на реке Вутаве. Два дня шли упорные бои. Бесчисленное количество жертв было с обеих сторон. Не выдержав сопротивления, немцы стали сдаваться в плен тысячами. Горы оружия, тысячи обессилевших фашистов и предчувствие Победы - вот что осталось в моей памяти. Только 11 мая 1945 года операция была успешно завершена. О конце войны мы узнали по своим каналам. Часть немцев была взята в плен и отправлена в Советский Союз для восстановления хозяйства».
Николай Иванович Морозов, участник знаменитой Курской битвы: «С 1942 года я служил в артиллерии связистом. На войне все время было трудно. За счастье считали мы возможность поспать. Работа связиста была не только опасна, но и очень ответственна. Всю войну не расставался я с верной своей подругой - катушкой кабеля, весившей 12 килограмм. Наша часть была в резерве главного командования - где прорыв, туда и нас бросали. Мое дело - налаживание связи с огневой точкой и наблюдательным пунктом. Иногда кабель приходилось тянуть по воде, а сколько времени проводили в снегу или лежа на сырой земле!.. Мы форсировали шесть рек. Были на Курской дуге, где стояли полгода в обороне. Накануне Победы я находился на территории Германии. Нам стало известно о победе наших войск еще 5 мая, а 9 мая о ней объявили официально».
Младший лейтенант Ливерий Васильевич Раскатов: «В 1944 году после окончания Архангельского военно-пулеметного училища я был отправлен на фронт. Был командиром взвода. В победные майские дни 45-го года наш третий Белорусский фронт 48-ой армии находился на передовой в Восточной Пруссии. Мы дожидались приказа о наступлении. Буквально за несколько дней до этого я получил осколочное ранение в ногу. Приказа о наступлении мы так и не дождались. В 4 часа утра 9 мая нам объявили об окончании войны и капитуляции Германии. Конечно, мы были очень рады. Все начали стрелять из орудий, докрасна стволы раскалялись, некоторые выстреливали в воздух последние снаряды. Это была радость со слезами на глазах. Горько было от того, что за несколько часов до этого радостного известия многие из наших ребят погибли. Потом мы брали немцев в плен, складывая их снаряжение штабелями. Когда покидали свои позиции, в лесу еще осталось несколько замаскированных заряженных пушек».
Елисей Федорович Ивойлов. Когда юноше исполнилось пятнадцать лет, его отправили в Ленинград в ремесленное училище осваивать профессию слесаря. Там и застала его война. "Молодежь отправили на оборонные работы, рыть окопы. Холодно, голодно было: из питания только 150 граммов хлеба. Утром ребята встанут, а черная рубашка белая от вшей, стряхнут их и снова рыть», - вспоминает Елисей Федорович. В 1942 году через Ладожское озеро удалось молодому человеку вернуться домой. Правда, там он побыл недолго: в январе 1943 года призвали в 357-й запасной стрелковый полк, который буквально сразу оказался под Сталинградом. Всю войну фронтовик не расставался со своим "максимом": и в окружениях, и в отступлениях тащил семьдесят килограммов на себе. Всегда был на передовой: за его плечами бои под Ригой, в Латвии, взятие Кенигсберга. Конечно, не обошлось и без ранений. "Парень в рубашке родился! Пуля около сердца прошла. Живучий, оказывается! Такая, видно, судьба..." - сказал врач, заканчивая осмотр в палате смертников, в которой Елисей Федорович оказался после очередного ранения. Многое стерлось из памяти, улетучилось, даже военные документы время не пощадило: все затерялось после смерти родителей... Лишь заслуженные награды все так же бережно висят на лацкане пиджака: орден Отечественной войны, боевые и юбилейные медали.
Александр Григорьевич Сайкин. Оставшись в 13 лет сиротой, юноша пошел работать, но вскоре уехал к родственникам в поселок совхоза «Бушуиха». Брался за все: управлял плугарем, жнейкой, убирал зерновые, а летом трудился на сенокосе. «Война нас застала в Сухонской низине, где вели заготовку сена. Мы качались на качелях, как сейчас помню этот день... Приехал к нам верхом на лошади полевой бригадир. А мы - кто на качелях, кто в догонялки играли… «Что вы тут?.. Война!» - крикнул он. Тут поднялся рев, слезы пошли рекой... Меня, семнадцатилетнего, откомандировали на конюшню, указания дали и список лошадей-молодняка. Я оделся, хлеба с собой взял и пошел ухаживать за скотом. В 1942 году пришла повестка на фронт: в звании младшего сержанта был отправлен на Северо-Западный фронт в оборонные войска. А дальше была только война, первое боевое крещение и первое ранение... Поступил приказ командования выбить фашистов из районного центра. В маскировочных белых халатах долго ползли по снегу в сторону противника. Нам дали ориентиры на каждый взвод - саперы сделали проходы на минном поле: пришлось преодолевать ряды колючей проволоки. Артиллерийский шквальный огонь ошеломил немцев: мы пошли в атаку. Я получил ранение на лице, от смерти меня спасла каска», - вспоминает Александр Григорьевич. Потом был эвакогоспиталь в городе Вышний Волочек Калининской области, второй Прибалтийский фронт, и снова ранение, теперь уже в ногу. Осколки до сих пор дают о себе знать: мужчина изредка во время разговора поглаживает колено. Свою Победу ветеран встретил на втором Украинском фронте помощником командира взвода. За стойкость и мужество Александр Геннадьевич Сайкин награжден орденами Славы, Великой Отечественной войны и двенадцатью боевыми медалями.
Лидия Александровна Белозерова на фронте была регулировщицей. В октябре 1942 года она встала на защиту Родины, домой вернулась в июле 1945-го. Регулировщики, сменяя друг друга, стояли на пос-ту по восемь часов: днем, ночью, круглосуточно, в любую погоду. Кругом рев, гул движущейся техники. На одном месте долго не задерживались: следовали за линией фронта. До сих пор перед глазами женщины стоит нескончаемый поток боевой техники, танков, большегрузных машин.
Дмитрий Андреевич Тихонин: «Война меня застала во время службы в армии на Северном флоте, под Мурманском. Там и принял боевое крещение. Всю войну ходил в море на торпедном катере, был мотористом. В отличие от больших кораблей, которые не могли выйти в море из-за сильной минной опасности, наши катера вели активные боевые действия, несли дозорную службу, ставили минные заграждения».
