«Уважаемая редакция! Газету «Сельская правда» выписываю не менее 30 лет подряд, нахожу в ней много интересного и полезного. Нравится читать публикации корреспондентов на тему «Сельские встречи», где по-доброму, душевно и даже с некоторым позитивом рассказывается о жизни грязовецких деревень и деревенек. Но нотки грусти и даже тоски все равно ощущаются. Собрать бы все эти материалы воедино для музея (в виде какой-нибудь книжечки), а лет через десять сравнить! Какие поселения останутся? Какие исчезнут?
Мне, кроме всего прочего, помнится то, что связано с любимой рекой Лежей. Высылаю свои воспоминания о прошлом».
Надежда Носенкова, д. Спасское.
Лежа – река моего детства, юности, да и всей жизни. Родная деревня Канево – на самом её берегу. Как известно, длина реки около 180 километров, впадает она правым притоком в Сухону, т.е. относится к бассейну Северного Ледовитого океана. «Из-под лежачего камня и вода не течет» - гласит народная мудрость. А тут на границе Вологодской и Ярославской областей из-под большого валуна струится ручеек, дающий начало нашей реке. «Потому, вероятно, ее Лежей и назвали», - объяснял нам, школьникам, свою версию учитель географии Иван Петрович Коханов, долгие годы работавший в Лежской школе.
Можно представить, как хорошо и удобно жить в деревне, где речка рядом: это и заливные луга, и водопой скота летом, и рыбная ловля, и чистая проточная вода, и, наконец, красота берегов и свежесть ветерка...
Для ребятишек речка - настоящее счастье. Купались мы в зной по десять раз за день, катались зимой с берегов на лыжах и санках, вели снежные баталии. Самые маленькие дети плескались летом на мелкотке, где речной перекат, дно усыпано красивыми камушками, там «воробью по колено». Глубочина - для умелых пловцов, а нырялку в омут из толстой упругой доски готовили для себя отчаянные парни.
Взрослые же в прохладе речной воды смывали пыль и усталость после работы в жаркий сенокосный день. Рыболовной страстью были «заражены» почти все, даже мы, девочки. Помню, что в какой-то год рыбы водилось так много, что ее ловили с лавы обыкновенной петлей из проволоки: несколько дней щурята шли сплошной стаей.
Река в то время выглядела опрятной, задорной, какой-то даже радостной. Берега выкашивали до самой воды, водоросли в местах водопоя коровье стадо съедало дочиста.
От оводов животные в зной находили спасение в реке, одни головы с ушами и рогами торчали из воды, зато с пастбища буренки возвращались чистыми и очень вкусно пахли парным молоком. Вдоль берегов в июле распускались белые и желтые кувшинки - нежные, душистые, жаль, недолговечные в букете цветы. После дождя - в небе радуга-дуга, а на ярко-зеленом бархате отавы, как груши, расставлены стога сена. В тихий летний вечер можно было увидеть сразу две луны: одну - на небе, другую - на речной глади. И все вокруг в золотом сиянии. Такие картины родной природы не забываются.
У Лежи 31 приток, общей длиной более десяти километров. Самые крупные: Сеньга, Комела, Лоста, Великая. В нижнем течении река судоходна, а близ деревни Канево ее ширина около 25-28 метров. Рядом с деревней бежит речка Прудовка. В июле она лишь слегка струится. Название получила, видимо, из-за того, что в русле много бочагов (прудов). В весеннее половодье вода поднимается по ней из Лежи вместе с рыбой. Здесь-то глупых щук и лещей поджидали сделанные рыбаками заездки (загородки) и верши из веток. Чуть дальше от деревни через лесок - речка Серебрянка, оправдывающая свое название из-за чистейшей воды. Когда-то здесь размещались обширные колхозные сенокосы с ароматной питательной травой. В лесу у Серебрянки - обилие грибов. Каневские жители заготавливали сено еще и на берегах реки Великой, правом притоке Лежи (никакая она не Великая, не шире Сеньги). Попасть туда можно было, пройдя через болотистые низины по настилу. Сено приходилось перевозить зимой. Во время войны и в первые послевоенные годы на реке Великая располагались лесозаготовительные поселки–кварталы (42-й, 60-й). Люди семьями жили в бараках, а дети в учебное время – в интернате. Древесину тоже вывозили зимой на лошадях по дорогам-делянкам для погрузки в вагоны на станции Лежа. Рыбы в Великой – тьма! Знаю, что заядлые рыболовы специально на несколько дней уходили за уловом на Великую.
Все это: верши, заездки, сенокосы, стога, мычание коров - в прошлом. Ничего этого сейчас у нас здесь нет. Деревни опустели. К примеру, в Каневе - лишь два постоянных жителя. Колхоз прикрыли. Хорошо, что кое-кто из дачников не забывает малую родину, поддерживает жизнь родительских домов.
Милая сердцу река Лежа погрустнела, выглядит заброшенной, к воде не подступишься: берега заросли ивняком, осокой и бурьяном, хотя рыбное сообщество этому, наоборот, очень радо. Лес молодой порослью все настойчивее продвигается по бывшим лугам к уцелевшим накренившимся домам и к твоим берегам, Лежа! Что поделаешь, такое время наступило! Быть деревенским сейчас не престижно...
