- Александр Владимирович, судьба распорядилась так, что Вы оказались в «горячей» точке во время службы в армии. Расскажите, пожалуйста, об этом нашим читателям.
- Прежде всего, должен сказать, что родом я не из Вологодской области. Родился в городе Чернушка, который находится на юге Пермского края. Потом, когда немного подрос, моя семья перебралась в Свердловскую область. Там я окончил школу, оттуда в 1980 году призвался на срочную действительную службу в пограничные войска на Дальний Восток - в город Биробиджан. В те годы отношения нашей страны с Китаем были довольно напряженными, поэтому «сахарной» службу на границе я бы не назвал. Но в целом, служилось нормально, в обиду я себя никому не давал - не из робкого десятка. Таким образом, провел на Дальнем Востоке год, а потом узнал, что идет набор ребят в командировку, причем в добровольном порядке. Я на тот момент как раз был секретарем первичной организации на заставе и, естественно, проявил интерес к этой поездке. Замполит сказал мне: «Пиши рапорт, будем рассматривать». Поговорили с ним откровенно, и он не стал от меня ничего таить. Так мне стало известно, что едем в «горячую» точку. Правда, тогда еще не было уверенности, что пунктом назначения станет именно Афганистан.
- Как настраивались на командировку?
- Даже не знаю, что сказать. В принципе, я рассудительный человек – всегда сначала «взвешиваю» ситуацию, здраво оцениваю свои силы. Решил: ехать надо! В конце концов, если не мы, то кто?
- Сообщили родителям о том, куда едете?
- Родители, практически, до последнего не знали всей правды. Просто отправил им письмо, в котором сказал, чтобы не писали больше на Дальний Восток, поскольку мы уезжаем в командировку. Конкретно об Афганистане им стало известно тогда, когда их сын уже больше половины срока там отслужил. Кстати, «на чужбине» я провел полтора года. Выходит, в совокупности провел в армии на полгода больше, чем мне, как солдату-срочнику полагалось.
- Александр Владимирович, каким был Ваш путь в «горячую» точку?
- Сначала поехали в Туркменистан, в Киркинский пограничный отряд. Где-то месяц были прикомандированы к нему, можно сказать, акклиматизировались. Что было после? Потом, как говорили тогда пограничники из Среднеазиатского пограничного округа, «нам открыли ворота и мы зашли туда». Чтобы помогать афганскому народу. Чтобы наводить порядок. На карте можно найти точку под названием Маймане, там мы и помогали местной милиции: ходили на зачистки, участвовали в боевых операциях.
- Страшно…
- Да, страшно. Я не верю тем, кто говорит, что не боялся. Нам было всего-то по 19 лет. Хотя, повезло в том плане, что служили в пограничных войсках, ко многому были готовы, т.к. служба на границе имеет специфический характер. Наша группа была мотоманевренной, работали на боевой технике БМП, БТР. Я был оператором-наводчиком.
- Не сомневаюсь в том, что память хранит множество опасных ситуаций, связанных с Афганистаном.
- Лучше всего запомнился первый ночной обстрел, мы тогда жили в брезентовых палатках. Пули прошивали их и носились над нами, благо все ребята успели упасть на пол. А уже на следующий день начали возводить блиндажи, рыть землянки.
- Как люди психологически выдерживали такое напряжение?
- Повторюсь, было очень страшно. Но там находились отнюдь не слабые люди. В основном, это были специалисты: командир отделения, наводчики-операторы, механики-водители. Нас, «дальневосточников», отслуживших год, было много. Знали друг друга, поддерживали, как могли. Те ребята, которые попали в Афганистан позже, глядя на нас, тоже чувствовали себя увереннее.
- Насколько сложно было адаптироваться к погодным условиям?
- Как бы удивительно это ни звучало, но Дальний Восток и Средняя Азия чем-то схожи в плане климатических условий. Думаю, все дело в высокой влажности воздуха. Днем там даже в тени стояла жара, а ночью с гор дул ветер и было прохладно. Но я, как человек привычный, спокойно переносил эти перепады.
- Из чего складывался быт военнослужащих в Афганистане?
- Сейчас трудно припомнить все детали, но однозначно могу сказать, что у нас была такая роскошь как телевизор и радио, которые, в основном, транслировали передачи на иностранных языках. Мы даже кое-что понимали. Да и с местными военными общались без особых проблем: во-первых, имелись переводчики, а во-вторых, многие афганские офицеры оканчивали советские университеты и примерно 30 % из них владели русским языком. Возвращаясь к теме быта, скажу так: у нас было все, что необходимо солдату – баня и столовая. Кормили нас повара, поэтому на приготовление пищи мы не отвлекались. Когда выезжали из Дальнего Востока по Туркестано-Сибирской магистрали, еще точно не знали, где окажемся, поэтому брали с собой все, что только могли, вплоть до соленой рыбы.
- То есть, помимо Афганистана, Вас могли отправить куда-то еще?
- Само собой, «горячих» точек было немало. Мы только в Ташкенте точно узнали, что едем в Афганистан. В принципе, оттуда нас могли развернуть на Москву и отправить, например, в Чехословакию, где тоже были вооруженные конфликты.
- Каким образом узнавали новости из Советского Союза, так сказать, на русском языке?
- Приходили письма из дома, оттуда и черпали информацию. Сами мы, конечно, не могли подробно рассказывать родным о своей жизни. Письма прочитывались руководством, поэтому мы ограничивались коротенькими весточками: «Находимся в командировке, служба идет нормально, погода хорошая». На конверте стояло четырехзначное число воинской части и, конечно, оно ничего не говорило близким о месте прохождения нашей службы.
- Как сложилась Ваша судьба после возвращения из Афганистана?
- Демобилизовался и уволился в запас КГБ в 1983 году, после 23 февраля. Однако служба моя на этом, в широком смысле слова, не закончилась. Я, что называется, не успел снять одни сапоги, как тут же надел другие, потому что поступил в Вологодскую школу милиции. Почему приехал в Вологду? Затрудняюсь сказать. В Свердловской области школы милиции не было, но, по большому счету, я мог бы найти её поближе к дому. Вместе с тем, на Северо-Западе я еще не был, поэтому приехал сюда. Отучился в школе милиции, получил лейтенантские погоны, а затем женился на грязовчанке, с которой познакомился в Вологде. Потом уехал обратно на Урал - к себе на Родину, где отработал 6 лет в колонии. В 1992 году перевелся в Грязовецкий райотдел, год спустя был назначен на должность заместителя начальника уголовного розыска, а еще через год возглавил уголовный розыск. В этой должности я трудился до 2000 года, а затем вышел на пенсию. Но без дела не сижу – это совершенно не в моем характере. На данный момент работаю в частной охранной структуре, а также являюсь председателем Общественного совета. В свободное от работы время занимаюсь охотой.
- Тот колоссальный жизненный опыт, который Вы получили в Афганистане, как-то помогает в жизни, в работе?
- Безусловно. «Горячие» точки воспитывают волю и закаляют характер. Впрочем, то же самое можно сказать и про «учебку» под Хабаровском, где у нас проходили тактико-специальные занятия. Помню, у нас была в почете такая «черная» шутка: «Кто прошел Князе-Волконку, тому не страшен Бухенвальд». Готовили солдат там по максимуму, словно знали, куда нам предстоит ехать. Резюмирую вышесказанное: те условия, в которые я был поставлен и на Дальнем Востоке, и в Афганистане, научили меня моментально принимать важные решения, пусть даже и экстраординарные.
- Александр Владимирович, Вы поддерживаете отношения с товарищами, которых довелось встретить в Афганистане?
- Да, дружим до сих пор. Есть сослуживец, с которым несколько раз виделись. Он тоже пограничник, только служил в Прибалтийском пограничном округе, а сам родом из Ярославской области. Я даже подумать не мог, что когда-нибудь увижусь с ним после Афганистана. Но, представьте себе, это произошло. В 1993 году с начальником Грязовецкого райотдела Ю. К. Слуховым мы приехали в Пречистое (поселок городского типа под Ярославлем). Встретились с начальником местной милиции, поговорили, после чего он решил познакомить нас и с начальником уголовного розыска. Когда он зашел в кабинет, я так и застыл на месте – передо мной стоял мой боевой товарищ. Это была такая радость! Другой мой знакомый – вертолетчик, майор запаса - живет в Вологде. Я ему при встрече даже бортовой номер его вертолета назвал.
- Вы храните у себя какие-то вещи, привезенные из Афганистана?
- Практически все, что я привез, осталось на Урале. Да и то – какие-то мелочи: чалма, паранджа. Так, на память. Мы там, конечно, ничего подобного не носили (Смеется). В жару надевали на голову панаму. В Грязовец я привез только афгани (местные деньги), да и тех уже давно не видел. Вот фотографии – да. Фотографии – это самое главное, их у меня хранится предостаточно.
- Что бы Вам хотелось посоветовать молодым людям, которые сегодня не особо стремятся в армию?
- Откровенно говоря, сегодня мы сами создаем такие условия, при которых ребята отказываются служить в армии. Прежде всего, за счет отрицательной информации, передаваемой телевидением и Интернетом. Иногда создается впечатление, что мы живем в стране, где не происходит ровным счетом ничего хорошего. Но ведь это не так. Молодые люди не должны бояться жизни. Да, раньше было во многом проще: существовали такие организации как октябрятские звенья, пионерские отряды, комсомол. Они вели подрастающее поколение, в буквальном смысле слова, от детского сада и до армии. Сегодня, зачастую, наши дети предоставлены сами себе. И вообще, в былые времена, если парень не служил в армии, гордиться ему было нечем. Это считалось позором. Теперь мы сталкиваемся с тем, что над ребятами, отслужившими в армии, чуть ли не насмехаются: «Неужели ты не мог «откосить?» И никто не хочет подумать о том, что будет, если «косить» начнут все подряд. Ведь когда одни парни погибали во время, скажем, конфликта с Грузией, другие преспокойно гуляли по барам и ресторанам. Разве так должно быть? И все-таки радует, что сейчас вроде бы поменьше уклонистов стало, может, таким образом на них влияет возможность получить реальный уголовный срок за «побег» от своего гражданского долга. Как бы там ни было, а воспитывать в себе характер и волю нужно, и в этом армия – первый помощник. Отслужив, человек по-другому смотрит на свою жизнь и на тех, кто его окружает. Мировоззрение меняется полностью. В общем, я считаю, что если молодой человек серьезно относится к своей жизни и строит большие планы на будущее, без службы в армии ему не обойтись. Дам ребятам еще один маленький совет: занимайтесь спортом, развивайте себя. Я до армии хорошо бегал на лыжах, а, попав в пограничные войска – просто бегал. И не испытывал никаких затруднений, с которыми подчас сталкивается молодежь, неподготовленная физически. Меня, в общем-то, и сегодня вряд ли удастся догнать (Смеется). Следовательно, работать над собой нужно: в свое время это принесет свои плоды.
Беседовала Ю. Корешкова.
