Калужскую область немецкие войска оккупировали в 1941 году. В деревню, где жила семья Марии Степановны Гришиной (в девичестве Русаковой), они пришли в августе 1943 года. Девчушке в ту пору было пять лет. Спустя неделю, немецкие оккупанты выгнали всех сельчан из домов и сожгли деревню дотла. Она вместе с мамой, двумя сестрами и братом оказались в немецком лагере, в 30 километрах от Берлина... Воспоминаниями о тех страшных днях и годах 77-летняя пенсионерка, чудом оставшаяся жить, поделилась с «Сельской правдой» накануне Великой Победы.
«После разгрома немцев под городом Жиздра, немец двинулся к нам в Улемец. У матери нас было четверо, отец - на фронте. Немцы поселились в нашем большом доме. Нас они, слава Богу, не трогали. Мы были маленькие и прятались от них на печке. Маме приходилось за ними ухаживать: то воды заставят принести, то сготовить. Через неделю немцы выгнали всех из деревни и подожгли дома. Семья наша была зажиточной: 4 лошади, 4 коровы, 3 свиньи, овцы, гуси... немцы все уничтожили. Скрываясь от них, мы двинулись в путь. Ехали на плоховатой лошаденке. Дождь. Накрыться нечем. Мама достает сухие вещи и пытается нас ими накрыть. Мы плачем. Когда добрались до Брянской области, наша повозка сломалась. И тут... нас схватили...»
С этого момента казалось, что небо опрокинулось на землю. Начались мытарства плена. Сначала на машине, а затем на товарном поезде женщин, детей, стариков увозили все дальше от родной земли. В неизвестность. По дороге семья Маши испытала еще одно потрясение: простыла и умерла двухлетняя сестричка.
В Германию пленных везли на пароходе. «Мы оказались на нижнем ярусе. Было очень душно, пахло навозом: до нас здесь перевозили лошадей. Помню ощущение страха... мы в огромном море. Ходил слух, что до нас затонул пароход с пленными», - говорит Мария Степановна, вспоминая хронологию тех ужасных дней.
Что может помнить пятилетний ребенок? Свои эмоции, чувства... Потому воспоминания о лагере у Марии Степановны обрывочные. Что-то помнит она, что-то рассказывали ей мама, брат или сестра.
«Проволока высоченная кругом... Рядом с нами располагался лагерь военнопленных. Жили мы в длинном бараке: людей было очень много. Маму угоняли на каторжные работы, мы оставались одни. Всегда хотелось кушать. Ждали маму, когда она придет и нас чем-нибудь покормит. Ходили полураздетые, босые, мама - в деревянных колодках на ногах. Часто ночью звучала сирена, во время которой мы должны были бежать в убежище. Мама всегда боялась, чтобы мы не умерли с голода. С собой из дома она брала тканые холсты. Каким-то чудом мама сберегла ткань. Ее она резала и носила на базар продавать, чтобы купить покушать. Нам, детям, давали литр молока и по кусочку хлеба. В мусорном ящике около столовой мы искали заплесневелые хлебные корочки и капустные листья. Хлебушек мама отчищала, остатки капусты мыла и варила нам щи. Когда мамы не было, мы иногда ходили побираться по домам. Подошли как-то к дому одного немца. Он что-то нам говорит, а мы не понимаем. Мужчина ушел …и вернулся с алюминиевой кружкой, в которой была лапша с молоком. Кивая головой, мол, какие вы маленькие, протянул ее нам. Помогали нам и военнопленные из соседнего лагеря. Как-то принесли картошки, так варили мы ее прямо с кожурой. Брат делил на всех, а мне хотелось еще. Он отстранял мою протянутую руку и говорил: «Ты уже брала». А военнопленным мы обязаны своей жизнью». Русские солдаты, по словам Марии Степановны, знали, что женщин и детей немцы хотели потопить в заводи. Чтобы не допустить этого, военнопленные переоделись в женскую одежду, пробрались в лагерь с мирным населением и предупредили об опасности. «Когда нас погнали на погибель, - со слезами в голосе говорит собеседница, - некоторые из нас стали возвращаться, как будто что-то забыли. Началась суматоха, во время которой мы заметили исчезновение немцев. Только потом стало понятно, что все это организовали наши пленные солдаты. Когда советские войска подходили все ближе к Берлину, немцы стали покидать лагерь. Потом нас освободили. Помню, что солдаты, увидев нас, спрашивали: «Зачем же вы здесь, родные?» А мы отвечаем: «Немец нас выслал, догнал до Берлина». Тогда солдаты открыли все немецкие магазины, чтобы мы могли что-нибудь себе взять. Брат нашел мешочек и сложил туда коробочки с консервами, мама принесла мешок муки и сахара».
Как отмечает Мария Степановна, несмотря на все тяготы плена, им повезло: над пленными не издевались, не проводили опытов, как это было в немецких концлагерях.
Два долгих года плена закончились. Как и всех узников, их переправили в Советский Союз. В сентябре 1943 года, спустя несколько месяцев после того, как их угнали на каторжные работы в Германию, территория их родной Калужской области была окончательно освобождена от немецких захватчиков. Но семья маленькой Маши об этом знать не могла: слишком далеко от родной земли они находились в то страшное время.
Дома семью ждали родственники, чудом уцелевшие во время оккупации деревни (у них был кирпичный дом, поэтому восстановить его после пожара было проще). Они-то и рассказали, что все эти годы их разыскивал отец, воевавший на фронте. «Конечно, никто не ожидал нас увидеть живыми. Отцу в письме сообщили, что нас угнали в плен, а пароход, на котором нас везли, потоплен. Отец, узнав такую весть, не хотел возвращаться домой. В это время он находился в тылу, т. к. был демобилизован по инвалидности. Когда мы вернулись домой, отец об этом узнал и вскоре приехал», - поясняет Мария Степановна.
Семья после стольких лет разлуки вновь воссоединилась. Сколько тогда было слез и рассказов! Они не верили, что остались живы... После войны мать Марии Степановны родила еще двоих детей. Отец прожил 73 года, мама дожила до 89 лет...
Не только в детские годы судьба была неблагосклонна к Марии Степановне. Горькая доля ей выпала и после замужества. «Раньше не перечили родителям, вот и вышла я замуж не по любви, - с горечью говорит она. - Муж был грубым, приходилось многое от него терпеть, даже после развода он не оставлял меня в покое». Мария Степановна одна воспитывала детей, бралась за самую тяжелую работу. За все страдания, выпавшие на ее долю, Бог вознаградил эту трудолюбивую и сильную женщину двумя замечательными заботливыми сыновьями. Один живет в Москве, другой - в Грязовце. К нам на Вологодчину Мария Степановна приехала недавно: из-за проблем со здоровьем пришлось перебраться поближе к родным.
Дети войны. Их детство украла война, а смерть стояла в изголовье каждого ребенка, пережившего военные испытания. Наперекор всему им суждено было выжить, чтобы увидеть мирное небо, услышать смех детей, внуков и правнуков. Если внимательно всмотреться в глаза этой женщины, то они и сейчас полны страдания. На ее памяти не только годы плена, но и тяжелейшие послевоенные годы, когда они, как муравьи, копошились с родителями на колхозных полях, помогали, как могли и чем могли, восстанавливать разрушенное народное хозяйство.
Мария Степановна, как и тысячи других детей войны и узников лагерей, дорожит каждым прожитым днем и надеется, что наш многострадальный народ больше никогда не столкнется с тем, что пришлось пережить им.
Е. Щучкина
