"Сельские встречи": "На речке, на речке, на том бережочке…"

Вот что рассказали по этому поводу архивные записи. «На левом берегу Монзы, на высоком холме находится село Демьяново. Первые упоминания о селе относятся к 1628 году. Рядом располагаются деревни Путилово, Орлово, Богданово, Муниково, Становое и др. Первые упоминания о них также относятся к 1628 году. В некоторых из них до сих пор прекрасно сохранились здания, построенные два века назад (например, здание администрации в Демьянове построено в 1820 году). В центре с. Демьяново до сих пор находится храм святителя Василия Великого.

В настоящее время здание церкви полуразрушено, а когда-то было центром прихода, религиозным и культурным центром нескольких деревень.

Васильевский храм села Демьяново был построен в 1820 году на средства прихожан и состоял в 1-ом округе Буйского уезда Костромской епархии. Здание церкви и колокольня каменные, крытые железом. Храм был обнесен каменной оградой с железною решеткой. Была у церкви и земля: усадебная, вместе с церковными погостами. Земли находились на расстоянии до 4,5 верст от церкви. Где именно эти земли располагались - неизвестно, т.к. плана и межевых книг на землю у церкви не было. Священник жил в деревянном доме, построенном в 1855 году Прихожане купили этот дом в 1876 году. Он находился на церковной усадебной земле, и они передали его в собственность церкви. Церкви принадлежали и другие постройки: деревянный двухэтажный дом, крыша которого была покрыта железом. Дом был построен на средства прихожан в 1884 году, в нем жил церковный сторож. Имелся деревянный амбар, крытый железом, построенный в 1880 году. Дьякон и псаломщик собственных домов на церковной земле не имели и жили на квартирах. Церковные дома были очень прочные, состояние их в то время было удовлетворительное. Одно упоминание о железных крышах чего стоит, для XIX века такой способ покрытия кровли был весьма дорогим удовольствием.

Почтовый адрес церкви в то время был: город Солигалич, Чудцовское почтовое отделение. В приходе имелось двухклассное Министерства Народного Просвещения училище, в котором обучалось: мальчиков - 51, девочек - 20. Была также церковная школа, где обучались мальчики и девочки. В 1948 году храм был закрыт».

В сельсовете я познакомилась с делопроизводителем Галиной Павловной Талашовой. Она и поведала, что село насчитывает 58 жилых домов, летом пополняется за счет приезжающих дачников. Мужское население работает в основном или вахтовым методом на лесозаготовках, или на ДОКе в Вохтоге. Для женщин работы нет. Оттого и остались всего три семьи с детьми. В селе есть магазин, медпункт и почтовое отделение, работающее через день. Большое каменное здание клуба закрыли за нерентабельностью. Чаепития на 8 марта, День пожилых людей, День Победы теперь проводят в здании сельсовета.

Пока мы беседовали с Галиной Павловной, по селу прошел грейдер, и улица сразу преобразилась. Жители дружно вышли расчистить выходы на дорогу, кто-то отправился в магазин, ярко светило солнце, и село выглядело оживленным и уютным.

Первыми, к кому я зашла, стала семья Комельковых. Татьяна Васильевна и Алексей Александрович прожили в Демьяново всю жизнь. Мама Татьяны Васильевны, 88-летняя Таисия Алексеевна Шатулина (бабушка Тася, как она представилась) родилась в д. Меленка, ранее располагавшейся чуть дальше Демьяново, работала в полеводстве, на ферме, нянечкой в детском саду. Вырастила пятерых дочерей, которые сейчас живут в Вохтоге, Соколе, Вологде и Мурманске. В молодости вязала и вышивала - подвесы на кровати, наволочки, дорожки для украшения стен - все было сделано своими руками. Но больше всего любила ходить в лес, пока здоровье позволяло, все грибы и ягоды были ее. Сама Татьяна Васильевна работала поваром в детском саду, когда сад закрыли, перешла телятницей на ферму. Уже пятый год на заслуженном отдыхе.

- Раньше деревня большая была, домов около сотни. Сейчас работы нет, многие уехали, - сетует Татьяна Васильевна.

- Душа болит из-за того, что все развалили, - включается в разговор ее муж Алексей Александрович. - Был хороший совхоз - ферма, телятник, 8 силосных ям с плитами, с хорошими подъездами, сушилка польская, скотина еще года три назад стояла - все разорили, разобрали и продали. Я 43 года в совхозе на технике отработал - трактористом был, комбайнером. Уже семь лет на пенсии. Скотину сейчас не держим - устали, а раньше корова была, телята, поросята.

Дорога по селу - бетонка, а все отвороты - насыпь, забитая шлаком. Мост через реку железобетонный. Спасибо мелиорации, которая в свое время активно занималась благоустройством села. Дорогу зимой чистят. Вода - центральный водопровод. Медпункт работает, магазин есть, что еще надо?

- Автобус только один раз в неделю ходит - по вторникам, не очень удобно, но у большинства машины есть. А у кого нет, у тех дети с транспортом. У нас два сына в Вологде и дочь в Вохтоге, а семеро внуковкаждое лето здесь. Монза недалеко - речка чистая, рыбная. Ребятишкам раздолье!

В конце села живет еще один из старейших жителей - Юрий Сергеевич Герасимов, 1930 года рождения.

- В селе живу с пяти лет. В семье у нас было трое братьев и сестра. Старший брат Александр летчиком был, в войну летал, потом самолеты для воинских частей принимал в Воронеже, в 80 лет умер. Младший брат Геннадий в Ленинграде живет, сестра Тамара в Новгороде. А у меня одна дочь в Череповце, другая в Москве, два сына здесь, в Демьянове. Владимир со мной живет, Александр отдельно.

Работал я всю жизнь в совхозе. Сначала бригадиром плотницкой бригады, потом на пилораме 30 лет. Выйдя на пенсию, года два отдохнул, потом снова на пилораме трудился. С женой Марией Алексеевной прожил 47 лет и вот уже 14 лет как без нее... Она родом из д. Муниково была. Познакомились на гуляниях. Я гармонистом был. Сейчас уж года два как руки не позволяют играть.

В молодости, помню, в селе 180 домов было, пять бригад в совхозе, ферма большая. Праздники дружно гуляли. Фролов день в Демьянове отмечали, Новый год, Преображение. В Масленицу на лошадях кругом церкви катались. Церковь раньше действующая была, бабушка меня туда водила. После церкви там электростанция была, потом склады совхозные. Народу много было. Сейчас с 30-го года только я да Александр Михеевич Гузанов остались. Старше нас из мужчин никого нет.

Живем с сыном, ведем нехитрое хозяйство. Скотину не держим, только две кошки в дому - обе Муськи. На улицу выхожу: до магазина и обратно, а больше никуда.

Валентина Николаевна и Юрий Алексеевич Майоровы на пенсии совсем недавно. Основное место работы женщины – пекарня. Когда ее закрыли, дорабатывала бригадиром на ферме. А муж всю жизнь трактористом был. Когда и ферма начала разваливаться, оба ушли сначала на биржу труда, а потом и на пенсию.

- Дом нам дали от совхоза, потом мы его приватизировали. Сыновья живут один в Вологде, другой в Череповце. Один внук шести лет. Приезжают часто. Летом-то много детей, шумно, весело, только заняться у нас им особо нечем. Зимой скучно - печи протопил, снег раскидал и к телевизору. Летом огород, скотина: то теленок, то поросенок, куры. Два кота в доме: один городской - ленивый, а другой - ловчий.

До дома семьи Гузановых пришлось добираться вглубь деревни по узкой колее. Домик аккуратный, возле забора две поленницы. Хозяйку я застала за хозяйственными хлопотами – на саночках она перевозила дрова в баню.

- Вы проходите пока, - заволновалась она. – Я сейчас закончу. А хозяин дома, заходите!

Александр Михеевич сидел, как потом выяснилось, в своем любимом кресле. Гостям был рад.

- Родились мы с Полей в д. Муниково и большую часть жизни там прожили. А в Демьянове живем всего 16 лет. Там дом большой остался, но жителей нет и магазина тоже. Сыновья перевезли сюда, поближе к людям. В совхозе работал бригадиром комплексной бригады – из трех деревень люди приходили. Как сженой познакомились? Да гуляли вместе, я на гармошке играл и сейчас иногда поигрываю. Любимая песня «Шумел камыш, деревья гнулись». Из совхоза и в армию ушел. Три года отслужил радистом и снова в совхоз вернулся. Одна запись в трудовой книжке. Да раньше и у всех так было.

В это время вошла уставшая, но довольная Апполинария Сергеевна и присоединилась к беседе. (Я принципиально сохраняю ее выговор, настоящую деревенскую речь.)

- Сын недавно дрова колол. Я все осколыши обрала, бадьей сносила – не люблю, как палки валяются. Он меня даве и отругал, что нагребла тут палок своих (смеется). Он-от ушел, а я осталася ишо – до конца все убрать. Хорошо на улице-то седне, с крыш каплет! Как вёшный день! А это что же про нас в газете напишут? Мы газету выписываем.

- Вот и почитаете про свою деревню.

- Дак она не наша! Мы - муниковские. Давно ли, кажется, там жили? А уж 16 лет здесь! Как не за нарок (т.е. быстро, как бы невзначай). Жалеем до сих пор. Там в дому на повить с лошадями заезжали, а здесь что – в этой избушке? Он ее все «скворешником» называл. Дико здись-то в избушку въехать. Там домище-то сами и строили, я еще и лес с ним (с мужем) рубила и трелевала. Так досталось тоже!.. А в колхозе телятницей я только два или три года работала, а так рядовой – на общих роботах. Раньше ведь льну столь сияли – по три гектара льну вытеребливали руками. И Александр Михеевич не сразу бригадиром-то стал – сначала молоко возил, потом на конюшне работал, потом уж в начальство выбился (смеется) – 12 лет бригадирствовал. Вот и обленился! (Не упускает случая поддеть мужа смешливая супруга).

Вспомнились и смешные случаи из прежней жизни.

- Возили как-то солому из поля. И был у нас один тракторист: сядет в кочегарке на одно колено и смолит. А мы все ждем. Тут Агнейка Берсенева терпит-терпит, да и выскажет: «Когда в поле-то выедем?». Вот за это он Агнейку и не любил. А в контору придет и говорит: «Что с бабам работать? Ждешь их уповод (долго)!» А мы, еще только трактор в Богданове загудел, уже все на ферме, в кочегарке. А Агнейка-то эти его речи и услыхала. Ну и крику было! Да.

А косили вручную, вчерную (это значит, очень далеко в лесу), пять километров лесом по узкой тропке по кореньям, босиком – и ноги не болели. Дак ишо все делили драки-то (лесные покосы на месте вырубки леса. Дракам давали имена тех, кто их разрабатывал) - народу-то ужасть было! Жребий тянули, кому где косить. И себе накашивали, но об этом лучше и не говорить было. Шалушки-то малюсенькие были (шалуга - маленький лесной покос). Нашли в лесу шалушку и косим. Одна в таком лесу, елки вокруг огромные – страшно! А в лесу-то еще и сохнет плохо. Так и жили. Трудно жили. Мы с мужем с одного года – с тридцатого. С десяти лет работать начали, войну пережили. Хорошего-то мало и видели. Долго живем, не коротко. Здоровья совсем не стало. И на огороде дети делают, и примываются (моют полы) они. Хозяин вон тоже все в кресле сидит. Ругаю его, хоть бы на улицу вышел. «Цветет черемошка-то?» - спрашивает. «Цветет, - говорю, - твоя черемУха. Выйди, хорошо-то как!» Нет, сидит. Не прилип бы хоть! (Смеется).

Люблю людей с чувством юмора! С ними поговоришь и кажется, что все не так уж и плохо. Веселые и живут дольше, и болеют меньше. А Апполинария Сергеевна – просто кладезь позитива. Думаю, что в молодости она была огонь-девкой, которой палец в рот не клади. На этой позитивной ноте я и распрощалась с демьяновцами. Не обижайтесь, селяне, что не ко всем заглянула, рада бы, да время поджимало.

По селу гуляла Наталья НОСОВА.