Материал в номере от 24.10.2017.
Легенда отечественного флота Владимира Смирнов родился в деревне Панфилово Грязовецкого района
Владимир Васильевич, ныне, к сожалению, ушедший из жизни, принимал самое непосредственное участие в постройке и испытании многих отечественных кораблей, в особенности военных. Он был редким специалистом по турбинным установкам и на заре советского государства стоял у самых истоков строительства нового современного флота.
В годы войны Владимир Смирнов жил и работал в США, где обеспечивал по ленд-лизу бесперебойную поставку разнообразной техники, необходимой для нужд военных моряков. Владимир Васильевич был лично знаком с такими выдающимися государственными деятелями, как Анастас Микоян и Вячеслав Малышев, министр из плеяды «сталинских наркомов». Причем о Малышеве Смирнов отзывается в своих воспоминаниях особенно уважительно как о прекрасном руководителе.
Весь свой богатый жизненный опыт Владимир Смирнов изложил в воспоминаниях, которые издали на собственные средства его дети. Книга, вышедшая в 2015-м году, называется «Записки морского инженера». Читая ее, понимаешь, что кроме таланта кораблестроителя, Владимир Васильевич, безусловно, обладал даром великолепного рассказчика.
Где только не побывал наш известный земляк за годы своей жизни: в Италии, Германии, Голландии, а также по всей стране от Вологды до Владивостока. Но родное Панфилово Владимир Васильевич не забыл. О нем он рассказывает в главе «Впечатления бытия». Она полна любви и ностальгии.
«Впечатленья бытия»
Будущий кораблестроитель родился в 1905 году в семье панфиловского кузнеца Василия Витальевича Смирнова. В своих воспоминаниях морской инженер пишет: «У вдовы, матери моего отца, не было крестьянского хозяйства, но жила она в деревне Панфилово, а все дети пристроились в городе, за исключением моего отца. Он в детстве был отдан в учение к деревенскому кузнецу и работал в кузнице до армии. Отслужив четыре года на западных границах, он возвратился в Панфилово и арендовал там кузницу и небольшой домик на самом краю деревни. Кузница была маленькая, из черных бревен, заросшая с внутренней стороны малинником, а впереди был станок для ковки лошадей и станок для натягивания шин на колеса. В кузнице всегда клубились мужики». Мама Владимира Васильевича познала всю горечь и несправедливость женской крестьянской судьбы. Двадцатилетнюю Анну Дмитриевну отдали замуж, не спрашивая ее согласия, без любви, заочно (то есть до свадьбы жениха она не видела). Неудивительно, что в семейной жизни она редко проявляла эмоции даже по отношению к детям. «Я не помню случая, чтобы она приласкала или поцеловала меня», - пишет Владимир Смирнов. Анне Дмитриевне приходилось тяжело трудиться, чтобы помогать мужу и выкормить пятерых детей. Глубоким сочувствием к маме проникнуты вот эти строки: «Я помню мать всегда за стиркой, она обстирывала не только нашу семью, но и многочисленную семью купца Шеина не за деньги, а за обноски старого белья. Она, я думаю, видела в своей жизни очень немного радостных дней».
О своем отце Владимир Васильевич вспоминает не просто с любовью, но с нежностью: «Всё лучшее он отдавал детям, никогда не позволял себе съесть лишний кусок хлеба, если знал, что детям его не хватает. Я никогда не слыхал от него матерного слова, он никогда не ударил ни одного ребенка... Мать была человеком неласковым, а такого любящего отца, как у нас, не было больше ни у кого из знакомых ребят. Во время наших болезней он ночами не отходил от кровати больных. Я думаю, он запросто мог отдать жизнь за любого из нас...» Отец покрывал разнообразные шалости ребятишек: однажды маленький Володя катался на пруду на коньках и провалился под лёд, он очень испугался, что попадет от матери, но отец обсушил, обогрел ребенка и ни слова не сказал своей супруге.
Именно отец привил сыну любовь к различным механизмам, именно он первым учил маленького Владимира обращаться со столярными и кузнечными инструментами. Судя по книге, папа будущего инженера был человеком мягким и деликатным. Владимир Васильевич вспоминает, что отец его никогда не ругался: за всю жизнь он услышал от родителя только одно бранное слово, да и то потом тот извинился за эту оплошность перед подростком-сыном. Этот поступок многое говорит о личности Василия Витальевича: не у всякого взрослого мужчины хватит силы воли и мудрости просить прощения у мальчишки.
Намеки судьбы
Позже семья переехала в Вологду. Владимир Васильевич ярко и живо описывает, как менялась жизнь города в годы различных исторических событий: Первой мировой войны, Революции 1917 года, Гражданской войны, НЭПа и т.д. К примеру: «В 1914 году началась Первая мировая война... Потянулись эшелоны с пленными австрийцами: их гнали на постройку Мариинской системы. Немецкие пленные устраивались на частные квартиры, и, по-моему, нигде не работали...» Как и все юноши его поколения, Владимир Смирнов сполна узнал, что такое голод и холод. К слову, уже в ранних его воспоминаниях встречаются очень добрые слова в адрес матросов, которые в годы Гражданской войны проезжали через Вологду. Как пишет Владимир Васильевич, матросы «хорошо относились к мальчишкам и частенько подкармливали нашего брата».
Однажды они спасли маленького Владимира от ЧК. Это было в 20-е годы, во время самой большой нужды и разрухи. Мальчик подобрал на вокзале два полена и хотел унести их домой, но охранник задержал ребенка и повел в ЧК. Володя громко рыдал. «На мое счастье на станции стоял эшелон с кронштадтскими матросами. К нам подошли два матроса, спросили, почему я плачу. Я, как мог, объяснил им ситуацию. Тогда матрос сказал охраннику: «Пошел отсюда вон, не то мы отберем твою винтовку и набьем морду». Матросы не подчинялись никаким властям. Когда приходил на станцию эшелон с матросами, все работники ЧК не выходили из помещения и прятались».
Владимир Смирнов пишет, что тяга к образованию, несмотря на все лишения тех лет, у его сверстников была поразительная. Но он не сразу выбрал свое призвание. После окончания 7 классов юноша два года был чернорабочим, затем пробовал выучиться на телеграфиста и показывал в этом деле большие успехи, но сама профессия ему не понравилась. Очевидно, что Владимира тянуло в те отрасли, где можно было работать с техникой. Молодой человек поступил в школу ФЗУ, после ее окончания год проработал слесарем и поступил на рабфак, откуда как один из самых способных обучающихся получил путевку в Ленинградский политехнический институт, впоследствии разделенный на 12 узкопрофильных вузов. Смирнов продолжил учебу во Всесоюзном котлотурбинном институте, а затем был мобилизован и зачислен в Военно-морскую академию им. К. Е. Ворошилова.
Легенда флота
Выбранная специальность настолько его увлекла, что уже в те годы он стал прекрасным узким специалистом по турбинным установкам для морских кораблей. Владимир Васильевич принимал самое непосредственное участие в строительстве советского флота. Свое образование он продолжил в заграничных командировках, куда его отправляли перенимать иностранный опыт. Очень интересны его воспоминания об Италии времен Муссолини, а также о Германии перед войной. В них уже чувствуется напряженность в международных отношениях, проявлявшаяся даже в мелочах. К примеру, немцы старались показать советской делегации свою мнимую бедность, и чуть не уморили советских инженеров голодом, предлагая им каждый день один и тот же скудный обед из полупрозрачного капустного супа, ячневой каши и жидкого компота. Зато обычные, простые итальянцы явно симпатизировали выходцам из советской России. Без утайки прямо и очень искренне описывает Владимир Васильевич и страшное время репрессий: сталинскую «охоту за головами» он считал губительной и бесчеловечной.
Эсминец проекта 30-бис
С 1942 Владимир Смирнов в составе Правительственной закупочной комиссии находился в США, где помогал совершать закупку техники для нашего флота по ленд-лизу. Судя по его запискам, очень многие американские механики, инженеры, морские офицеры, бизнесмены сочувственно относились к Советскому Союзу. И все равно зачастую работа Владимира Васильевича напоминала работу разведчика, особенно когда нужно было познакомиться с новейшими техническими разработками американцев. Он описывает, как отмечали День Победы в США: это был такой грандиозный праздник, что советским гражданам рекомендовали не показываться на улицах. Два наших офицера нарушили этот запрет и... их зацеловали девушки на улице! Кроме того, американки срезали с формы наших военных пуговицы и погоны на память. После войны Владимир Васильевич занимался приемкой трофейных немецких кораблей, и лишь в 1947-м вернулся домой в СССР. В мирное время он по-прежнему участвовал в постройке и испытаниях советских кораблей, так что его имя стало легендарным среди знатоков истории отечественного флота.
Наталья Мелёхина
